Чему быть, того не миновать

Превозмогая головокружение, хватаясь за ближайшие стволы деревьев при ходьбе, Леон начал собирать мечи павших воинов. Готфрид понял, что хочет друг и тут же помог ему. Увы, лук или шпагу Ивель взять не удалось, единорог охранял останки альвийки. Леон воткнул все мечи в землю в одном месте, а на центральный водрузил свой шлем с пробитым и погнутым забралом.

— Хоть что-то для них сделать, пока тела не заберут, — произнес белый рыцарь.

Рыцари собрали лошадей павших товарищей и привязав друг к другу, отправились обратно в гарнизон. Исаак покачивался в седле как пьяный, смотря по сторонам, но не видя. На его лице плясали солнечный свет и улыбка, хотя кругом были трупы — то еще зрелище. Готфрид переживал за то, сможет ли ехать верхом Леон, но на деле оказалось, что из всех троих с превеликим трудом поездка давалась Верманду. Езда верхом отдавалось болью в груди, превращая езду верхом в пытку, но старый рыцарь хотел как можно скорее покинуть лес и его можно было понять. Даже один атаб сейчас был в состоянии убить остатки отряда Леона.

— Как сквозь землю атабы провалились, значит? — заметил Верманд, не растративший силы для ехидства.

— Ушли, — подтвердил Леон. — Этот малочисленный отряд, что напал на нас, если не единственный, то один из последних что здесь остался, я в этом уверен. — не дожидаясь вопросов, рыцарь продолжил. — Атабы устраивают засады только когда их мало, очень мало и как правило, чтобы задержать врага. Во всех остальных случаях они не скрывают своего присутствия ни от кого.

— Либо они поменяли тактику, что им не характерно, либо они внезапно решили поумнеть, либо за ними кто-то стоит, либо я ничего не понимаю и люблю повторять слово «либо». - попытался пошутить Готфрид с трудом выносящий тягостную атмосферу, повисшую над выжившими. — Однако, брошенные бивуаки говорят сами за себя. — закончил рыцарь.

— Может их оставили нам как приманку? — предположил Верманд.

— А в чем смысл? Кого приманивать и зачем? — удивился Готфрид.

— Ваша правда, кай Готфрид. Старею я, пожалуй, вот и несу околесицу. Пришло время уступить дорогу вам, молодым. Вы можете считать меня старым, занудствующим дураком, но я все же скажу — не притрагивайтесь к этой дряни, а то и до моего возраста не протяните. — старый рыцарь кивнул в сторону отрешенного Исаака. — Будет теперь в форте Жасмин заливать о том, как сразил атаба, может даже выпросит ночь забесплатно.

— Кто такая Жасмин? — поинтересовался Готфрид.

— Самый богатый человек в южном гарнизоне, — с горькой ухмылкой ответил старый рыцарь и чуть выждав, добавил. — Девка это лагерная, развлекает солдат за звонкую монету. Уроженка Дашара вроде как.

— Позвольте сказать вам кое-что, друзья, — обратил на себя внимание Леон. — Я не отблагодарил вас сразу, ибо с трудом понимал где я и что происходит, простите меня за это. Я бесконечно признателен за то, что вы спасли мою жизнь и особенно вам кай Верманд. Не подоспей вы вовремя… хотя, не будем об этом. — спасибо вам. — Леон склонил перевязанную черным голову в знак признательности.

— Вам спасибо, кай Леон, надеюсь вы сами то не позабыли как оттащили меня за укрытие, как только началась вся эта кутерьма?

«Я и правда позабыл! Для меня это было чем-то само собой разумеющимся, а не подвигом». - подумал Леон.

— Мы все хорошо себя показали, жаль, что недостаточно хорошо, чтобы нас сейчас было больше, — с досадой произнес Готфрид.

— Да, — внезапно для всех ответил Исаак, а потом закрыл лицо руками и самым натуральным образом разрыдался.

Оставшийся путь отряд провел в угрюмом молчании до самого форта. За время пути действие наркотика выветрилось окончательно и Исаак стал еще угрюмее, чем прежде, хотя раньше казалось, что это просто невозможно. Едва рыцари въехали в форт, по их понурым лицам сразу все стало ясно, а уж лошади без наездников лишь подчеркивали догадки. Радость на лицах солдат растворилась как аромат уходящего лета с наступлением осени. Все занятия и праздные разговорчики притихли, внимание алчущих было приковано толстой цепью к вернувшимся и ничто не могло разбить эту цепь.

— Где Ивель? Где Трофим? Что с Осием? Маир погиб? — вопросы сыпались на уцелевших со всех сторон как копья на опасного зверя, загнанного в тупик.

— Пали в битве, — ответил Леон, потому, что кто-то должен был.

Все и так уже знали, где «остальные», но ждали словесного подтверждения как последнего гвоздя в крышку гроба этой горькой истины.

— А вы как уцелели!? Вы самые младшие в отряде, молоко еще на губах не обсохло! — разозлился один из солдат, позабыв, что перед ним рыцари, а, следовательно, и вести себя нужно подобающе.

— Ивель даже бойцом не была, она же разведчица! Что вы за рыцари такие, что не смогли защитить девушку! — поддержал другой.