Человек, с которым я сплю

Аурика с трудом представляла, чем будет заниматься в Таммербро, одном из самых крупных городов Хаомы, но ее уверенность в том, что все будет в порядке, крепла с каждой новой милей. Подальше от медведей-оборотней и мертвых девушек, подальше от вампиров и бунтарей!

«И подальше от Дерека Тобби», — закончила Аурика.

Минувшей ночью все было спокойно — поначалу. Тобби рухнул на кровать, уткнулся лицом в подушку и заснул, Аурика коротала время за очередным научно-популярным исследованием, часы сперва пробили полночь, потом час ночи, и кошмары, судя по всему, оставили Тобби в покое.

Аурика и сама не поняла, как так вышло, что книга улетела на пол, а ее саму просто-напросто сгребли в объятия — поцелуй был в точности таким, как его описывали в книгах, нежным и обжигающим. Вот только он был неправильным. Его не должно было случиться…

В дилижансе, кроме нее, было еще два пассажира: седой старик-адвокат и его помощник. При посадке они обменялись с Аурикой приветствиями и с тех пор сохраняли важное молчание. Это вполне устраивало Аурику, она не любила дорожных разговоров и спокойно погрузилась в созерцание пейзажа за окном. Мимо пролетали мрачные еловые леса и сонные деревушки, оставались позади поля и застывшие озера, и Аурика подумала, что приняла правильное решение. Зима и так слишком угрюма.

Дорога казалась спокойной и предсказуемой — так, во всяком случае, следовало из расписания в сопроводительном листе, который прилагался к билету. В семь вечера дилижанс останавливался в поселке Бриуотер, чтобы пассажиры могли поужинать, а затем отправлялся в ночной путь, чтоб ранним утром прибыть в Таммербро. Но, когда снежная дорога ворвалась в еловый лес — темный, полный каких-то тревожных звуков — Аурика испуганно убрала листок и впервые подумала, что поступила глупо.

— Не стоит так волноваться, барышня, — подал голос адвокат, должно быть, заметивший, что попутчица побледнел. — Эта дорога одна из самых спокойных в Хаоме.

Аурика могла бы с ним поспорить. Лес казался ненастоящим — декорацией, ловушкой, которую установили неведомые пугающие существа. Вот среди стволов мелькнула какая-то тень, вот через дорогу перебежал кто-то неразличимый, а потом где-то совсем рядом завизжали так, что Аурика вцепилась в скамью.

— Рысь, — со знанием дела заметил помощник адвоката. — Здесь их полно, как раз зимний гон начинается.

Больше он ничего не сказал: все буквально рухнуло в водоворот событий.

Дилижанс затормозил настолько резко, что Аурика слетела со скамьи и уткнулась носом в серебряную пуговицу на пальто молодого человека. Захрипели кони, дилижанс дернуло сперва в одну сторону, потом в другую, и Аурика услышала какие-то хлопки.

Открылась дверь, в салон дилижанса ворвался свежий морозный воздух, и снова захлопало. Бум! Бах! — и на голову Аурики плеснуло чем-то горячим, красным, пахнущим медью.

Приподняв голову, Аурика с какой-то ленивой отстраненностью поняла три вещи: адвокат убит выстрелом в грудь — на белом шарфе старика расцвела уродливая красная роза с черной бахромой по краям, его помощнику разворотило все лицо таким же выстрелом, и сейчас голова Аурики была в его крови.

Все произошло в считанные секунды.

А в следующий миг Аурику уже выволокли из дилижанса и швырнули в сугроб на обочине. И несколько невероятно долгих минут она не могла поверить в то, что это не сон, что все происходит на самом деле. Трое верзил обшаривали почтовый сундук, еще один рылся в вещах адвоката и его помощника. Кучер и его сменщик были мертвы, их тела валялись в снегу, и казались какими-то ненастоящими, неправильными.

Аурика читала о жестоких ограблениях почтовых дилижансов, но ведь этого не могло быть. С ней не могло такого случиться.

— Баба, — хищно заметил один из нападавших и сплюнул в снег. — Братишки, я первый буду.

Его товарищ, который теперь шарил по карманам убитого кучера, ухмыльнулся и посмотрел на Аурику так, что она застыла на месте. Секунду назад ей хотелось сбежать, по крайней мере, попытаться это сделать, но теперь Аурику буквально парализовало от ужаса. Беги, беги, беги! — стучало в ушах, голос мертвой Эммы захлебывался в панике, но Аурика сейчас не могла даже пошевелиться.

— Да хрен тебе на все рыло, — ответил бандит, вышедший из дилижанса с саквояжем адвоката, и передразнил: — «Я пе-ервый!» Приведем ее на место, а там жребий кинем. Кто, когда и сколько раз.

Поставив саквояж на землю, он рывком выдернул Аурику из сугроба, поставил на ноги и, запустив руку под расстегнувшуюся шубку, нашарил грудь. Ненависть, ужас и отчаяние стали настолько глубокими и пронзительными, что придали Аурике сил — настолько, что она хлестнула бандита по лицу и рванулась в сторону.

Сбежать не удалось. Ответный удар был таким, что Аурика не удержалась на ногах и свалилась на дорогу, захлебываясь слезами и беззвучным криком. Бандит хотел было ударить еще раз, но тут один из товарищей окликнул его:

— Эй, Пит! Не порти потеху!

— Строптивая, — добавил другой. — Мне такие нравятся.

— У нее сиськи меньше, чем у меня, — разочарованно произнес Пит. — И сухая, небось, как доска.