Читаем Человек-невидимка (The Invisible Man) полностью

"Well?"-Ну?
"Give me something to drink," said Cuss, and he sat down.- Дайте мне выпить чего-нибудь, - сказал Касс и опустился на стул.
When his nerves had been steadied by a glass of cheap sherry-the only drink the good vicar had available-he told him of the interview he had just had.Когда Касс несколько успокоился с помощью стакана дешевого хереса - других напитков у добрейшего викария не бывало, - он стал рассказывать о своей встрече с незнакомцем.
"Went in," he gasped, "and began to demand a subscription for that Nurse Fund.- Вхожу, - начал он задыхающимся голосом, - и прошу подписаться в пользу сиделки.
He'd stuck his hands in his pockets as I came in, and he sat down lumpily in his chair. Sniffed.Как только я вошел, он сунул руки в карманы и плюхнулся в кресло.
I told him I'd heard he took an interest in scientific things."Вы интересуетесь наукой, как я слышал?" - начал я.
He said yes. Sniffed again."Да", - ответил он и фыркнул.
Kept on sniffing all the time; evidently recently caught an infernal cold.Все время фыркал. Простудился, должно быть.
No wonder, wrapped up like that!Да и не мудрено, раз человек так кутается.
I developed the nurse idea, and all the while kept my eyes open.Я стал распространяться насчет сиделки, а сам озираюсь по сторонам.
Bottles-chemicals-everywhere.Повсюду бутылки, химические препараты.
Balance, test-tubes in stands, and a smell of-evening primrose.Тут же весы, пробирки, и пахнет ночными фиалками.
Would he subscribe?Не угодно ли ему подписаться?
Said he'd consider it."Подумаю", - говорит.
Asked him, point-blank, was he researching.Тут я прямо спросил его, занимается ли он научными изысканиями.
Said he was."Да", - говорит;
A long research?"Длительные изыскания?"
Got quite cross.Его, видно, злость взяла.
'A damnable long research,' said he, blowing the cork out, so to speak."Чертовски длительные!" - выпалил он.
' Oh,' said I."Вот как?" - говорю я.
And out came the grievance.Ну, тут и пошло.
The man was just on the boil, and my question boiled him over.Он уже раньше весь так и кипел, и мой вопрос был последней каплей.
He had been given a prescription, most valuable prescription-what for he wouldn't say.Он получил от кого-то рецепт - чрезвычайно ценный рецепт; для какой цели, этого он не может сказать.
Was it medical?"Медицинский?" -
' Damn you!"Черт побери!
What are you fishing after?'А вам какое дело?"
Перейти на страницу:

Все книги серии The Invisible Man-ru (версии)

Невидимый
Невидимый

Эта невероятная история произошла в начале 20-го века в Англии. В конце зимы в Айлинге, в трактире «Кучер и кони», неведомо откуда появился странный незнакомец, закутанный с головы до пят. Несмотря на бушевавшую в тот день вьюгу, он пришел с железнодорожной станции Брэмблхерст пешком, зябко кутаясь в широкое пальто. Шея его была замотана толстым шарфом, а лицо скрыто полями широкой фетровой шляпы; в руке, обтянутой толстой перчаткой он держал небольшой черный саквояж. Хозяйка трактира миссис Холл любезно проводила незнакомца в его комнату, но удивлению ее не было предела, когда она увидела посетителя без шляпы! Лоб и уши этого человека от самого края синих очков были тщательно забинтованы, густые черные волосы пучками торчали, в беспорядке выбиваясь из-под перекрещенных бинтов. Нижнюю часть лица он прикрывал салфеткой, так что ни его рта, ни подбородка не было видно. Конечно же миссис Холл была поражена его странным видом, но все-таки она была счастлива заполучить в это время года постояльца, да еще такого, который не торгуется. Ведь она даже и представить себе не могла последствий этого визита!

Герберт Уэллс

Научная Фантастика

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки