Часть первая. Тропы Тьмы (СИ)

Алибек стрелой унёсся вниз, а Керн прильнул к окну, едва высунувшись из-за подоконника. На сей раз в руках у него вместо бинокля была винтовка, снаряженная вперемешку бронебойно-зажигательными и трассирующими пулями. В сумерках мерцающая тритиевая мушка на стволе винтовки казалась экзотическим светлячком, непонятно какими судьбами залетевшим в сибирские степные просторы.

Не прошло и двух минут, как на высоких столбах вспыхнули ослепительным светом мощные светодиодные прожекторы по две тысячи ватт каждый, ловя в перекрестье световых полей подозрительные кустики. Среди сучьев и ветвей заметались, задвигались человеческие и конские силуэты, ветерок донёс отдалённые проклятья, а потом, один за другим, грянули два винтовочных выстрела, и одинокая пуля задела прожекторный провод, выбив длинную искру. Разом взвыли над коммуной сирены, наводя тревогу, побежали гуськом люди, прячась за укрытиями, защёлкали затворы, взводимые там и сям.

--Ракету! -- крикнул Керн прямо из окна.

С шипением взвилась двойная красная ракета -- сигнал штурмовой группе возвращаться, -- а затем повисли в небе, лопнув пузырями света, две осветительных ракеты на парашютах, озарив сумеречную лесостепь ярким белым огнём. На две стороны от коммунарских укреплений взоржали кони, послышались выстрелы, улюлюканье, рёв моторов мощных джипов -- обнаруженные на дальних подступах к коммуне, ахтыровцы пошли на её штурм. План Керна сработал!

12. Возмездие

Поначалу бандиты ехали к ограде коммуны сторожко, без лишней торопливости, памятуя о крупнокалиберном пулемёте, но потом как-то спохватились и прибавили ходу, решив, должно быть, проскочить побыстрее опасный участок. Керн строго-настрого приказал своим добровольцам без команды не стрелять, и приказ пока что выполнялся неукоснительно. Чёрные крылья атакующих сомкнулись на поле перед оградой коммуны; из рядов осмелевших ахтыровцев доносился злобный хохот.

--Гранаты и пулемёты, -- негромко скомандовал Керн.

Всего метров шестьдесят оставалось бандитам до ворот, когда из окопчиков по сторонам просёлочной дороги полетели в джипы бутылки с зажигательной смесью, осколочные гранаты и горящие взрывпакеты с аммоналом. Взрывы осветили, выхватили во мгле машины и лошадей; раздался мат и крики ужаса -- сопротивления ахтыровцы не ожидали. По смешавшемуся строю нападающих ударили короткими очередями ручные пулемёты, усиливая панику. Керн приложился к своей винтовке и выпустил в один из джипов -- самый красивый, со шнорхелем и лебёдкой, старинную любовь хозяина, наверное, -- несколько бронебойно-зажигательных патронов. Джип подскочил в воздухе, точно наткнувшись колесом на барьер, затем задымился и вспыхнул фонтаном искр из-под капота. Нецензурно бранясь, из машины полезли вооружённые люди; военинструктор флегматично снял ещё троих -- сбил три мишени, как на стенде в тире, подсвеченном огнём горящих машин и ракет. Новый рой гранат и горящих бутылок ещё больше вывел бандитов из состояния сладостной самоуверенности. Многих ранило или контузило. Матерясь и жалуясь на судьбу, уцелевшие ахтыровцы повернули обратно, к лесу.

--Не отпускать, -- всё так же спокойно сказал Керн, поворачиваясь к Алибеку Мухтарову.

--В атаку! -- приказал тот добровольцам.

Вслед убегающим ахтыровцам поднялись, побежали с криками люди -- дробовики наперевес, ножи и лопаты наготове. Кое-кто подобрал у раненых куркулей оружие посерьёзнее. Ещё десяток бандитов полёг при бегстве, но к тому времени догорели в небе осветительные ракеты, а прожекторами, шарившими по полю, управляла слишком уж неопытная рука. Части ахтыровцев удалось скрыться в распадке, за пределами досягаемости дробовых охотничьих ружей.

--Назад! -- крикнул Керн преследовавшим бандитов коммунарам.

Лама-электрик сообразил выключить прожекторы, и люди отступили в темноту, не став лёгкой мишенью для залегших куркулей. Потерь среди людей военинструктора не было, если не считать трёх легко раненых в суматохе бойцов. Бандиты потеряли пять машин, семь лошадей и около пятидесяти человек убитыми и серьёзно ранеными. Две повреждённых машины, оставленные куркулями в панике, подлежали ремонту и восстановлению.

--Раненых сюда тащите, -- распорядился Керн.

--Допрашивать будем? -- хищно оскалился Лантанов.

--Лечить будем, -- серьёзно ответил руководитель коммуны.

На самом деле, разумеется, пришлось и допрашивать, и лечить. Ирина сбилась с ног, делая перевязки и таская пули маленькими пулевыми щипцами. Семь раненых были признаны ей безнадёжными, и она, пытаясь справиться с муками совести, истратила на них почти все обезболивающие, имевшиеся в коммуне. Остальные не только держались, но и производили сильное впечатление своим поведением на не привыкших к таким вещам обитателей коммуны. Бандиты держались заносчиво, требовали услуг, а один из них, не понимавший по-русски, всё время ругался страшными ферфлюхтами, фиками и кое-чем похуже.