Часть первая. Тропы Тьмы (СИ)

--Советский Союз мы так однажды уже распродали, -- назидательно сказал очередному горе-купчине военинструктор.

--Так зато и пожили как люди, хоть лет пятнадцать! -- возразил тот. -- Торговали, веселились...

--А дальше вы эту пословицу помните? -- спросил Керн и выгнал коммерсанта прочь.

Встречались, однако, и предложения, показавшиеся Керну дельными. Он был далёк от сельского хозяйства, но всё же имел некоторое понятие о картошке и курах -- двух основных источниках пищи, которые хотя бы в теории могла позволить себе колония. Уже к ужину (которого не было) нашлись несколько энтузиастов, создавших для Керна план развития пищевого производства на лето. Дело оставалось за малым: добыть посевной материал взамен загубленного Кристалловым, а заодно и цыплят.

--Так или иначе, -- рассудил Керн, -- а завтра придётся ехать к немцам на поклон!

Хуже всего было с инициативой в женском корпусе. Ни одна женщина так и не откликнулась на призыв к сотрудничеству; зато от просительниц и возмущённых активисток не было отбоя -- требовали еды, гигиенических средств, улучшения жилищных условий и даже особого, более чуткого и культурного отношения со стороны администрации.

--А на каком, собственно, основании? -- поинтересовался руководитель коммуны.

--Мужчина должен заботиться о женщинах, -- убеждённо отвечали ему.

--Мужчины и позаботились: дали свет, наладили воду, конопатят вон дыры. А вы могли бы позаботиться, например, о еде на ужин. Запас кое-какой ещё есть, нормы известны. Иначе буду выдавать сухим пайком! Мужчины себе и на костре баланду приготовят, а вы?

--А нам извольте подать в столовой! Наймите персонал...

--Обнаглели, -- констатировал Керн. -- Знаете что, барыни и барышни, я о вас стал очень плохого мнения. Впрочем, если вам нужен мужчина, который о вас будет заботиться, я могу на вас жениться. Сделаем тут гарем для трудящихся женщин Востока, с Лантановым и евнухами. Я вам найму персонал, а сам буду вашим трёхбунчужным господином и повелителем; вы будете меня ублажать, а я...

После таких слов в Керна запузырили тяжёлой бутылкой из-под рапсового масла. Военинструктор увернулся, но толпа разъярённых делегаток пошла на штурм. Выскочил Лантанов, где-то раздобывший гибкий тонкий прут из стали-серебрянки; вид у гостиора был страшен и нелеп до колик. Керн задумчиво перевёл предохранитель автомата в боевое положение, навёл ствол на толпу.

--Если вы думаете, что я не посмею стрелять в женщин, -- сказал он, -- вы глубоко ошибаетесь. Истребление паразитов -- дело благое и необходимое, а самка паразита есть явление более опасное, чем самец, так как даёт жизнь новым паразитическим поколениям. Возвращайтесь в бараки, или я открою огонь. А завтра вышвырну вас отсюда, чтобы и духу вашего тут не было!

--С педерастом живёшь! -- крикнули из толпы.

--Лучше уж с педерастом жить, чем с такими, как вы, бабами, -- спокойно сказал Керн.

В толпе вновь завыли, но тут уже заявился и Мухтаров с ружьём. Трое мужчин, из которых каждый был страшен и безумен по-своему, убили в женском активе желание бессмысленно сопротивляться неизбежному. Ругаясь и осыпая оскорблениями новую администрацию, женщины побрели спать.

Зато заявились дети из подростковых корпусов -- пацаны, девчонки вперемешку.

--А мы поели, -- сказал один из подростков, немного постарше других. Он носил круглые роговые очки, как мальчик-волшебник из знаменитого довоенного романа, и куртка у него была тщательно заштопана. -- У нас горох был и соль. А пацаны дозорные из посёлка нас готовить научили, на костре.

--Здорово, -- кивнул руководитель коммуны, коря себя последними словами за непростительную забывчивость. -- У вас и дежурные по кухне теперь есть, наверное?

--Есть, -- грустно сказала девочка в порванном платье. -- Только взрослые отобрали у нас ужин. Пообедать мы успели, а поужинать уже нет. А теперь они нам приказывают в женском корпусе полы мыть и воду греть.

--А что это они вам приказывают?! -- возмутился Керн.

--Вот мы и пришли спросить, что это они нам приказывают!

Пришлось идти разбираться. Снова злобный вой, снова крики возмущения, густо приправленные осознанием собственной несомненной правоты:

--А как же трудовое воспитание?! Дети должны работать на общее благо!

На этом месте Керн окончательно побелел от ярости:

--Ах, вот как?! Бенедиктова сюда!

Примчался взмыленный истопник Бенедиктов, в руке -- кочерга, в глазах -- скорбный и немой вопрос: почему так плох мир, как с помощью духовных усилий можно сделать его стократ лучше и прекраснее?