Часть первая. Тропы Тьмы (СИ)

Оставался ещё соблазн прибегнуть к энтузиазму, поднять уровень моральных стандартов коллектива над серой пеленой реальности. Это лекарство выглядело сильнодействующим и опасным. Чтобы проявлять энтузиазм и следовать моральным нормам, коллектив должен был видеть впереди соответствующую цель, то есть цель важную, полезную и реально достижимую. Нет спору, что такая цель развития, ясно и чётко продиктованная коллективу, могла бы стать основой некоего кредита новой морали; но, чтобы это использовать, Керн должен был гарантировать коллективу и разумные сроки достижения этой цели, сроки выплаты кредита -- или стать лжецом, попусту растрачивающим небогатый ресурс общественного доверия. За свою жизнь он перевидал немало демагогов, пытавшихся присосаться к величайшим источникам человеческих сокровищ -- энтузиазму и самопожертвованию -- и пить, пить из этих источников без конца; такие люди оказывались на поверку либо маньяками, жаждавшими привести мир в соответствие со своими идеалистическими представлениями, либо ненастыными властолюбцами, либо расчётливыми паразитами, менявшими пустые обещания на хлеб. Но даже если предположить, что ложная или недостижимая цель могла быть провозглашена людьми с самыми чистыми намерениями -- она сама по себе была вещью грязной и мерзкой, как всякая крупная, корыстная ложь. Никто и никогда не имел права на подобные эксперименты. Обман любого рода отпадал, и Керн был искренне рад тому, что даже не задумался серьёзно над самой его возможностью.

С той же резкостью, хотя и не так брезгливо, Керн отмёл в своих размышлениях и различные попытки преобразования самой психологической природы человека, "перевоспитания" его социальных, экономических и моральных потребностей. Дело воспитания личности, важное и полезное само по себе, по законам диалектики превращалось в насмешку над самой идеей прогресса, едва задачи его попадали в область деятельности полуграмотных идеалистов. Подобно горе-биологам, пытавшимся путём "перевоспитания" вырастить сливу из сосны, эти "духовные вожди" брались за переделку человеческой психики без учёта основополагающего фундамента -- биологии. О неграмотности их попыток свидетельствовало хотя бы то, что практически все эти системы игнорировали или прямо запрещали в формировании личности роль полового инстинкта, сводя его к выполнению подконтрольной функции слепого размножения. В попытках противостоять буржуазному индивидуализму организаторы "новой морали" ставили во главу угла не новые формы отношений, а самые тёмные и архаические чувства, доминировавшие в психике людей докапиталистического периода: ритуал, аскезу, слепое подчинение, личную преданность, чувство необходимости жертвы. Буржуазная формация, со всей отвратительностью её индивидуальной философии, была естественным прогрессом по сравнению с этими уродливыми порождениями прошлых веков; наскоро состряпанные из пещерных представлений о коллективизме "новые личности" и "новые общества" гарантированно рушились перед напором буржуазности; так проявлялось действие неумолимых исторических законов, заставляющих старое убраться, пока его не убрали силой.