Чаша судьбы

— Спасибо, приятель. Кстати… ты можешь обратиться не к ней, а к Дэрреку — он прекрасно знает древнеэльфийский, потому что застал те времена, когда эльфы на нём ещё разговаривали. А нам с Шоном ещё предстоит доделать кое-что. И предупредить Риэгана.

— А при чём тут он? — Элмерик вытаращил глаза. — Вроде же решили, что Лисандр — это забота Соколов.

— Да, но наш колдун, поняв, к чему всё идёт, сказал, что у него есть важные сведения. Мол, ему известно, как можно победить фоморов. Только расскажет он об этом лишь королю, и никому другому.

— Думаешь, хочет выторговать себе помилование?

— Возможно. Риэган вряд ли на это пойдёт, но если Лисандр и правда что-то знает… — Мартин едва слышно вздохнул. — Надеюсь, наш король хорошо знаком с историей и помнит, чем закончилась сделка с эльфом для его прадеда.

— Но ты ведь не веришь Лисандру, да? — Элмерик потёр воспалённые глаза и подумал, что хорошо бы попросить у мастера Патрика каких-нибудь травок для лучшего сосредоточения. Его бодрость была какой-то нездоровой и изматывающей.

— Я думаю, что он лжёт и просто тянет время. Шон тоже так считает. Но не сообщить королю мы не можем.

— Понимаю… — бард невольно сжал кулак, и пергамент в его руке жалобно захрустел. — На мой счёт можешь не беспокоиться — к полудню я буду готов спеть для вас всё что угодно.

— Не для нас, — Мартин усмехнулся. — Для Лисандра. Давайте уже отправим этого негодяя туда, где ему самое место — к фоморам на рога!

Глава тринадцатая

Около полудня Элмерик, как и обещал, спустился в подземелье Соколиного дома, полный решимости. Маэна помогла ему разобраться с текстом, но он на всякий случай сходил и к мастеру Дэрреку тоже — и тот подтвердил всё, что сказала эльфийка. Теперь он не сомневался в правильности слов, равно как и в том, что способен сыграть нужную мелодию без запинок.

Несмотря на то что бард очень спешил к назначенному часу, он всё равно явился позже всех. Риэган был уже здесь, а вместе с ним пришёл и Орсон, чему Элмерик несказанно обрадовался: вот уж кто точно не даст короля в обиду. Его Величество, конечно, сам не промах (да и оружие было при нём), но всё же Орсон обладал редким даром успокаивать всех одним своим присутствием. От него исходила такая уверенность — даже не подумаешь, что этот добродушный здоровяк был совсем другим, когда приехал на мельницу.

После зелья мастера Патрика барду удалось привести мысли в порядок, а решимости ещё и прибавилось — ему хотелось покончить со всем этим поскорее, пока его не оставило чудесное ощущение силы, бурлящей внутри и готовой сорваться с кончиков пальцев. Он будто слышал, как арфа зовёт его и просит поскорее сыграть.

Остальные, похоже, не очень-то горели желанием войти в темницу. Риэган чувствовал себя неуютно, и оттого улыбался и шутил даже больше обычного. Орсон стоял за его спиной и не убирал ладонь с рукояти меча. Мартин и Шон постоянно переглядывались — Элмерик понял, что они тоже нервничают. Особенно Мартин, что было совсем неудивительно: помнится, во время своей последней встречи с Лисандром он едва остался жив…

— Ладно, — Риэган решительно тряхнул головой. — Я готов его выслушать. Чего же мы ждём?

Шон подошёл к деревянной двери, обитой железными пластинами, и поколдовал над замком. В свете истинного зрения Элмерик увидел огненные печати, которые испепелили бы любого, кто решит отпереть эту дверь, не зная, на какой предмет-ключ завязаны эти чары. Дочитав заклинание, рыцарь Сентября приложил к замочной скважине своё кольцо, отлитое в форме головы Сокола. Бард мысленно одобрил такой выбор: открыть дверь и не погибнуть мог любой из Соколов, а вот Лисандр давно лишился своего кольца и не смог его вернуть даже при помощи Брендалин.

За тяжёлой дверью оказалась решётка. Скучающий пленник, завидев гостей, сразу вскочил на ноги, его единственный глаз заблестел от радости.

— Пришёл всё-таки?

Каменные стены темницы были разрисованы огамическими заклятиями, не позволяющими чародею колдовать. Некоторые из знаков были сильно поцарапаны то ли сам Лисандр пытался их стереть, то ли кто-то из прежних узников. Но чары всё ещё оставались достаточно крепкими. —

Несмотря все на тяготы, доставшиеся на его долю, и потрёпанный внешний вид, пленник выглядел довольным. Его улыбочка показалась Элмерику жутковатой. Впрочем, Лисандр никогда не отличался здравостью рассудка — удивительно ли, что в каменном мешке без свежего воздуха он окончательно спятил?

— Безмерно рад высоким гостям. Давно мечтал взглянуть на короля людей. Хоть одним глазком, — он хохотнул, словно приглашая остальных посмеяться над удачной шуткой, но никто не пожелал присоединиться к веселью.

— Мне сообщили, что ты знаешь, как победить фоморов, — Риэган шагнул ближе к решётке, но всё же недостаточно близко, чтобы пленник мог до него дотянуться. — Я слушаю.

Лисандр тоже подошёл и схватился за прутья.

— Да, я готов открыть эту тайну. Но сперва пообещай мне кое-что, король людей.

Его елейный голос заставил Риэгана поморщиться.

— Если ты хочешь просить о помиловании, то знай: его не будет.