Чаша судьбы

В траве вспыхнули светлячки, а шум ветра и негромкое пение птиц вплелись в весёлую музыку — похоже, Медб решила добавить кое-что от себя к колдовству Фиахны. Тот, улыбнувшись, помахал ей рукой. Под потолком вдруг выросли виноградные лозы, и ещё до конца танца на них созрели крупные сочные ягоды. Эльф отломил одну гроздь и скормил ягодку Розмари, Девушка расплылась в улыбке:

— Ух, вкуснотища!

Элмерик, не удержавшись, тоже привстал и сорвал виноградину. Та была сладкой, как будто вымоченной в меду. Что ни говори, а эльфы и впрямь знали толк в веселье. Ну, кроме некоторых… Барду сложно было даже представить Каллахана, лихо отплясывающего джигу.

Когда музыка стихла и все три пары вернулись за стол, раскрасневшаяся Медб подняла свой бокал, сделала глоток и с усмешкой протянула вино Мартину:

— А ты не разучился веселиться за прошедшие годы, Мартин Мэй! Я почти забыла, что хотела взять тебя в рыцари, но теперь снова вспомнила, почему ты мне по нраву. Испей вина из моей чаши в знак того, что не осталось между нами недомолвок и затаённой вражды. Ты отказался служить мне вечно — так, может, пойдёшь на сто лет? Подумай, что такое жалкая сотня для нас, прекрасных и бессмертных? Всего один глоток — и я буду считать это согласием!

Элмерик ахнул и прикрыл ладонью рот. Он-то помнил, какой гейс Фиахна наложил на Мартина в день, когда отмечали Остару. Шон тоже не забыл — побледнел, вскочил из-за стола, но было поздно: Мартин, поколебавшись лишь мгновение, взял в руки кубок и отпил.

Медб расширила глаза, но вскоре удивление на её лице сменилось сияющим торжеством.

— Не ожидала, что ты согласишься! — она накрутила на палец рыжий локон. — Неужели мне ещё раньше стоило просто потанцевать с тобой, Мартин Мэй?

— Боюсь, дело вовсе не в танцах, — со вздохом он вернул ей бокал. — Но, знать, такова моя судьба.

— Послушай, — Шон возник у королевы за плечом. — Не думаю, что это хорошая идея. Ты сама говорила: скоро война. Каллахану понадобятся все его соратники. Мало тебе было Дэррека?

— Дракона я не держу! — хмыкнула Медб. — Он может уйти в любой момент. Мне нужна только его кровь, а не он сам, да и то скоро необходимость в ней отпадёт. Хотя не скрою: летать на его спине мне весьма понравилось…

— А Мартин?

Королева резко развернулась к нему, сверкнув зелёными глазами:

— Он мой! Я ждала этого слишком долго и не стану отказываться от удачи, которая сама приплыла в руки. Ты слышал, что он сказал: так решила судьба. Завтра мы уедем. Можешь попрощаться со своим приятелем — теперь вы увидитесь очень нескоро.

Шон бросил умоляющий взгляд на отца, но тот лишь виновато развёл руками.

— Простите, я не думал, что эта шутка зайдёт так далеко.

— Ты вообще никогда не думаешь! — рявкнул на него рыцарь Сентября, но Мартин, подойдя, положил ему руку на плечо.

— Не надо. Нарушение гейса стоило бы мне намного дороже, чем сотня лет в королевстве Лета. К тому же, мы сможем видеться во снах.

А Медб, поправив на голове шиповниковый венец, торжественно опустилась в кресло.

— Думаю, имя Сентябрь тебе не подойдёт. Осень — не твоё время. Я отдам этот месяц другому рыцарю. А ты, друг мой, будешь Март, Слышала, что тебя здесь тоже так называют…

Невидимые музыканты всё играли и играли свои залихватские мелодии, но в этот вечер больше никто не танцевал.

* * *

Ночью Элмерик никак не мог заснуть. Он всё думал о случившемся, сжимая от досады кулаки и проклиная Фиахну последними словами. Сто лет для эльфов, может, и не такой большой срок, а вот для людей… Даже если ему удастся стать филидом и продлить свою жизнь при помощи чар, то всё равно, когда Мартин вернётся, Элмерик будет уже дряхлым стариком. Но это если повезёт. Скорее всего, они вообще больше никогда не увидятся… От этих мыслей барду делалось так тошно, что хотелось пойти и придушить Медб своими руками, и только понимание, что у него всё равно ничего не выйдет, потому что не ему — глупому мальчишке — тягаться с древней могущественной эльфийкой, останавливало яростные порывы.

Он раскрыл окно и устроился на подоконнике, свесив ноги вниз. Сегодняшняя луна и впрямь была особенно яркой. Элмерик заметил, как от леса отделилась чья-то тёмная фигура и, воровато оглядываясь, двинулась вверх по склону холма. Когда та оказалась на залитом лунным светом мосту, бард, прищурившись, разглядел девушку с золотыми волосами, развевающимися от ночного ветра.

Сердце пропустило удар. Неужели это Ллиун? Он подался вперёд и едва не вывалился из окна, но, по счастью, успел схватиться за раму. Пока он пытался восстановить равновесие, девушка уже скрылась в тени замковой стены. И как она собирается попасть внутрь (если собирается, конечно)? Ворота-то закрыты, и мост через ров поднят.

Чем больше он размышлял об этом, тем больше сомнений возникало. А вдруг это всё-таки не лианнан ши? Вдруг какая-то другая девушка хочет проникнуть в замок с враждебными намерениями? И если это фэйри, то как она смогла пройти защитный круг?