Чаша судьбы

Если бы кошка могла убивать взглядом, Фиахна наверняка бы не выжил, а вот на глазах лианнан ши, наоборот, выступили горькие слёзы. Элмерику немедленно захотелось обнять её, увести из гостиной и утешить. Он даже тихонько потянул её за руку, но Ллиун осталась сидеть.

— Кроме котов, которые всегда были сами по себе, есть и другие фейри! Они надеялись на короля! — голос яблоневой девы дрожал от обиды, а пальцы всё сильнее вцеплялись в барда: ему пришлось сжать зубы, когда когти слишком глубоко вошли в плоть, но он не проронил ни звука. — Король обнадёжил нас, заставил поверить — и вот так просто уходит? Мы впервые почувствовали себя не просто никому не нужными бродягами, а единым народом. И что… теперь снова станем никем?

Лианнан ши больше не могла сдерживаться — слёзы хлынули градом, плечи затряслись, и она, рыдая, уткнулась Элмерику в плечо.

Фиахна выглядел растерянным. Кажется, он совсем не ожидал, что его слова будут встречены плачем, а не радостью. А теперь даже Розмари смотрела на него с осуждением. И тут эльфа осенило.

— Погодите, у меня есть идея! Если правитель отрекается от престола, то его место обычно занимает наследник, не так ли? У меня же есть сын. Чем вам не король, а? — Он хлопнул Шона по плечу, и тот едва не подавился хлебом.

— Отец, ты серьёзно?

— А что такого? — Фиахна потрепал сына по щеке. — Помнится, ты не мог им стать из-за своего лица, но теперь-то препятствий нет. К тому же ты, считай, правил от моего имени и доказал, что это дело тебе по плечу. Думаю, ты будешь хорошим королём, в отличие от меня.

— Да, пожалуй, этот мне нравится больше, — глаза Майруэн ещё сильнее пожелтели, а зрачки стали вертикальными. — Коты поддержат наследника.

Лианнан ши тут же перестала плакать и взглянула на Шона с такой надеждой, что тот, даже если и хотел возразить, не смог, а вместо этого, поклонившись, произнёс:

— Почту за честь.

— Ну теперь-то нам уж точно придётся устроить коронацию! — рассмеялся Риэган, поднимая кубок. — Не мне же одному отдуваться со свадьбой! Я тоже, может, хочу погулять, выпить, расслабиться… Но ты, конечно, влип по полной, приятель. Придётся найти тебе толкового советника. Может, тебе подыскать кого? Править — занятие очень неблагодарное, уж поверь!

— Спасибо, у меня уже есть советник, — Шон с улыбкой положил руку на плечо Мартина.

— На мой взгляд в правлении нет ничего дурного, — ухмыльнулся Браннан, доливая себе ещё вина. — Лично мне по нраву быть королём.

— Я вот теперь даже не знаю, как называется моё новое королевство, — вздохнул Риэган. — Холмогорье отделилось, Соляные острова тоже. Наверняка сейчас кто-нибудь ещё попробует сбежать. Мне надо будет объехать всех прежних соратников, заново заручиться их поддержкой. Немного неловко быть королём не пойми каких земель.

Браннан ненадолго задумался, а потом заговорил:

— На языке моего народа южные холмы, на которых стоит Каэрлеон, прежде назывались Лоэгрия. Думаю, это вполне достойное имя.

Он выпил уже довольно много, и акцент, с которым он говорил на языке людей, стал ещё заметнее. Повертев свою прежнюю корону в руках, король Неблагого двора внезапно протянул её Шону:

— Хочешь — подарю? Чёрные ветви для короля Чёрного Леса. Думаю, тебе пойдёт.

Рыцарь Сентября удивился, но принял подарок с благодарностью. А Маэна с любовью глянула на них обоих: похоже, она больше всех радовалась, что её сюзерен и её отец больше не испытывают взаимной неприязни.

— Значит, забрать тебя в свою свиту больше не выйдет, — Медб деланно вздохнула и отсалютовала новоявленному королю кубком. — Принца бы ещё куда ни шло, но короля… Ладно, добро пожаловать в наш круг! Эх, придётся мне что-то поскорее придумать, пока мой любимый рыцарь Марта тоже не стал каким-нибудь королём…

Она подмигнула и расхохоталась.

Элмерик был уверен, что Медб хотела просто поддразнить Шона и Мартина. Хотя, если бы представился случай, то она, конечно, не отказалась бы забрать с собой любого из них. Вот только кто же ей теперь позволит! Все её хитрости Соколы знали назубок. Правда, это не означало, что королева Лета не сможет придумать новых.

— Зато я, слава богам, наконец-то избавлен от вашего сомнительного королевского счастья! — Каллахан снял серебряный венец, открывая взорам едва заметный тонкий шрам, пересекавший лоб. — Хватит с меня и плаща филида.

Белоснежный пёс Каллахана, всё это время лежавший под креслом, встал и положил морду на колени хозяина. Эльф потрепал его по красным ушам, почесал шею, с видимым удовольствием зарываясь пальцами в густую шерсть. Элмерик невольно улыбнулся: они были так похожи — хозяин и пёс. И всегда неразлучны. Бард подумал, что сам не отказался бы завести какого-нибудь чудесного зверя или птицу. Надо будет потом расспросить командира, как найти себе волшебное животное и подружиться с ним.

— Когда будешь готов, король Шон, я провожу тебя в сердце Чёрного Леса, — в этом весёлом и слегка нетрезвом обществе одна лишь Майруэн оставалась предельно серьёзной.

— Но зачем? Помнится, моему отцу вы ничего подобного не предлагали.