Час скитаний

«И они верны. Вселенной безразлично, выживешь ты или сдохнешь, дурачок. И не только ты. Она это уже не раз доказала. Вспомни собачек и волков. Вот она, жизнь. Все едят друг друга, даже существа одного вида».

И так было всегда. Дед показывал ему много распечаток из древнего Интернета.

«Хрен с ней, с политикой, религией, нациями… но люди выкладывали, например, рецепты пирожков! Пирожков, Сашка. Делились от всей души. И всегда из десяти комментаторов находились два, которые желали им побыстрее сдохнуть, потому что пирожки неправильные и годятся только для… людей неправильной национальности или взглядов».

Вот поэтому, хотя Младший внимательно высматривал в снегу волчьи следы, гораздо сильнее его встревожили бы человеческие.

Тогда в октябре в Кузбассе, после всех потерь, он не убил себя потому, что силы давала ненависть. И до сих пор, вспоминая лица тех бандитов, Саша каждый раз подзаряжался, будто от батарейки. Появлялось желание дойти, не сдохнуть раньше времени. Чувствовался такой прилив сил, что не хотелось спать даже после сложных переходов.

Его нервы загрубели, как могут загрубеть подошвы, если ходить по камням босиком. На душе было пусто, но спокойно. Оказывается, состояние, когда мёртв изнутри, помогает выжить.

* * *

Он шел по шоссе. Масштаб этих огромных путей из асфальта и бетона поражал.

Как и бетонные микрорайоны, как и железные магистрали со столбами и проводами, кое-где ещё висящими над головой. Да и сами поезда… это ж сколько металла на них ушло. Вагонов грузовых и пассажирских в окрестностях Прокопы он видел столько, что когда в детстве их считал, прогуливаясь, то доходил за день до многих сотен.

Но автодороги удивляли не меньше. Поражали бордюры, высокие фонари, мосты над дорогами, щиты для рекламы, даже просто знаки – которых натыкали тысячи, десятки тысяч. И всё это не в пределах небольшого города, а куда глаз хватает – в обе стороны. На многие километры, до границ материка.

И уже больше тысячи километров отделяло его от Заринска… и даже до границ Сибирской Державы не меньше пятисот по прямой. Теперь уже возвращаться точно бессмысленно. Времени на это уйдёт ненамного меньше, чем на то, чтобы добраться до цели.

Там, даже если убедится, что спасать некого, он сделает то, что должен. Нанесёт максимальный ущерб. И постарается уцелеть.

Никакой фантастики. В художественных книжках и фильмах многие герои делали это в одиночку… и не герои тоже. Но и в реальности, судя по рассказам о войнах, такое случалось. Не надо вызывать повелителя тьмы на дуэль. Достаточно подкрасться к его лагерю или дворцу и пустить ему пулю в голову с большого расстояния. Или не главному повелителю, а кому-то из его важных приспешников. И жизнь будет прожита не зря.

Он сделает то, для чего шёл. А потом уже будет думать, куда возвращаться.

Все найденные при разгроме «Йети» бумаги налётчики или унесли, или сожгли там же, в яме, рядом с трупами. Подробный атлас дорог Сибири и Урала, который был в штабной машине, они, похоже, забрали вместе с машиной. А вот другой атлас, плохонький, который Младший пару раз видел у Семёна Плахова, бросили в огонь. Но им явно было лень ворошить и сжигать бумаги до конца. Поэтому атлас не сгорел, а лишь попортился. Многократно заклеенный, с запаянными в пластик страницами, он почернел и покоробился, но на первое время мог сгодиться. Сашка узнал обложку и вытащил его прутом, как багром. Потом он найдёт получше в какой-нибудь древней машине или в доме. Такого добра хватало. Жаль, что в последние довоенные годы многие уже ездили не с атласами, а с электронными навигаторами.

Ночевал – вернее, отдыхал, потому что не всегда это совпадало с часами темноты – Младший в жилых избушках или любых строениях, которые находились не у самой дороги, а на некотором отдалении.

В одном домике он нашёл складную удочку и рыболовную сеть (про это дед говорил – «Раньше сеть была в каждом доме»?). В другом – небольшие снегоступы, которые закинул за спину. Пригодятся. В третьем – немного старых сухих книг, которые, скрипя этим самым, использовал на растопку.

Основу его рациона составляли продукты из Заринска, найденные им в рюкзаке, прикопанном в снегу недалеко от ямы с трупами. Может, кто-то из «сахалинцев» припрятал от своих, да так и не смог забрать.