Час скитаний

Хорошо, что это Южный Урал. А то где-то там, на Северном, есть Перевал Дятлов. Вспомнилась передача в записи, которую он на диске у деда смотрел с помощью «дисиди». Но, если бы понадобилось, он сейчас пошёл бы и через такой перевал. Даже в Ямантау не побоялся бы сунуться. Если позволит дорога, он туда заглянет. Это не главная цель, но там может найтись что-то полезное.

Тем более, это убежище в горе близко к Белорецку. А Белорецк проводник упомянул как один из ордынских форпостов. Точнее, «город под защитой». Протекторат, короче. Чёртов дед Паша, не он ли их сдал? Но про Белорецк говорил не только он.

Другие довольно крупные метки, оставленные карандашом, на карте обозначали Ишим и Уфу. Там заставы «сахалинцев».

Но если эти два города расположены вдоль большой трассы, то Белорецк – далеко от неё, на юге, в горах. Туда может не быть такой хорошей удобной дороги.

Нет, скорее всего, в Ямантау он не пойдет. Его путь прямой, на запад. Его операция важнее, а там, на юге, вряд ли будет что-то настолько полезное, чтобы делать ради этого такой крюк.

Одинокий мститель… Как в старом кино про японских самураев. Он не знал, что такие эмоции и в жизни бывают. Думал, это вымысел. И вот на тебе…

Надо быть честным. Не за город он идёт, не ради Заринска или сибиряков. И даже не потому, что верит, что кого-то ещё можно спасти. Просто потребность сделать что-то плохое с теми, кто сломал его жизнь, стала самодовлеющей. Как влечение к женщине. Не к какой-то конкретной, а ко всем (что он, в силу своей наивности, тогда считал не нормой, а безнравственностью).

Оно, это новое стремление, давало иллюзию смысла. И позволяло не зацикливаться на утратах и одиночестве. Наверное, психолог сумел бы помочь разобраться в этой мешанине. Вот только нет нигде психологов. Да и не стал бы Саша с ними говорить. Сейчас его психика очень упростилась. Почти до уровня тех зверюшек, которые встречались ему на пути.

* * *

В снегу, прямо на шоссе, среди редких машин, он то и дело видел следы. Разнообразные. Жалел, что недостаточно времени уделял этой науке в детстве, больше читал другие книги. Но отличить отпечатки лап зайца от следов волка или собаки мог. А разок видел «разлапистые» следы кого-то покрупнее. Может, небольшой медведь, а может, росомаха. Зверь ходил прямо по разделительной полосе, где росли кустарники, рыл снег. Мысли о медведе-шатуне тревожили, хотя и росомаха, как он читал, – тварь опасная.

«Но не факт, что она здесь водится… Так что, скорее всего, это был медведь».

Иногда ночь заставала его в чистом поле. Если не было поблизости деревни, он находил автобус, грузовик или обычную легковушку с целыми стёклами и забирался в кузов или салон. А один раз пришлось выкопать нору в снегу. Но спал Саша в таких случаях вполглаза. Не так крепко, как в подвалах и домах за запертой дверью, которую он подпирал, баррикадировал или привязывал, если не запиралась на засов.

Время от времени Сашка возвращался в мыслях к ошибкам Пустырника, которые теперь, задним умом, стали видны даже ему. А ведь тот исходил из лучших побуждений. И даже из стратегических предпосылок. Умный, опытный, сильный. Но оказался неправ. Завёл их в ловушку. Хотя, может, они попали бы в неё с любым лидером. Хоть весной, хоть летом. Может, ошибкой было вообще выходить, зная, что Орда – не шайка бандитов, а система, в которой могут найтись специалисты любого профиля.

Волна, которая даже не показала им, сибирякам, всю свою силу, а хлестнула краем. Несущая «порядок»… Хоть и страшный, но это был именно порядок.

«Эх, дядя Женя. Как жаль, что вас здесь нет. Вы бы подсказали, как мне поступить».

Но уже давно понятно, что он прошёл точку невозврата и с каждым днем всё плотнее закрывал себе лазейку для отступления.

«Дорогу осилит идущий»? Скорее уж, дорогу осилит тщедушный.

Пока он справлялся. Саша сам не ожидал от себя такой выносливости. Иногда десять часов, а иногда и большую часть дня был на ногах. Многие, услышав, не поверили бы. Не всегда шёл в полную силу, иногда не спеша брёл, ковылял. Спина болела сильно и, если бы не санки, не детские, а хозяйственные, деревенские, которые повезло найти, – он бы давно хрустнул пополам со своей слабой конституцией.

С ними стало полегче.

Шёл и всё равно понемногу приближался к цели. Знать бы ещё, какая она.

Холодно не было. Потому что он постоянно был в движении.

Иногда налетали бури. Ветер со снегом запорашивал глаза, хлестал в лицо, так что было нечем дышать, а под конец чуть ли не сбивал с ног.

Несколько раз Данилов пробовал не останавливаться при этих капризах погоды, но однажды это стоило ему того, что он потерял шоссе, и чтобы снова вернуться к «маршруту», пришлось потратить много времени и сил. Поэтому старался теперь находить на время непогоды укрытия. Чаще – те же гаражи и сараи, реже – кузова больших автомобилей.

На время таких передышек Саша не давал себе спать. Если было светло, читал или книгу об оружии, или каталог товаров. А если света было недостаточно для чтения – просто размышлял. Обычно буря не продолжалась дольше шести-восьми часов.