Час пробил

— Похожих людей в мире тысячи, — резонерски сказал Лихов. — Разве не понимаешь?

— Понимаю, но жутко похожи! «Харт» и сейчас сидит там. Хочешь, посмотрим? — шептала она, глядя на теряющуюся во тьме ажурную деревянную коробочку, и потянула его за руку.

В беседке было темно, оба налетели на шахматный столик, на пол упала фигура. Они еще поблуждали в темноте, и Андрей сказал:

— Так я и думал — никого нет! Что я нашел! Не знаешь? Выключатель!

Щелкнуло, и беседку залил свет. Она была пуста. Лишь на полу валялся деревянный конь и скалил длинные, выступающие вперед зубы.

— Ушел. — Наташа была разочарована. — Завтра, когда будем завтракать, покажу их.

ШЕСТОЙ ДЕНЬ ОТДЫХА

Но этого ей сделать не удалось. Наверное, кончился срок путевок партнеров по шахматам, и их увез на вокзал огромный

пансионатский автобус, на одном боку которого было написано: «Грузия — страна курортов», а на другом: «Мы за мир».

Впервые увидев расписанный кузов, Лихов вспомнил, как весенним вечером его оторвал от рисования деликатный звонок в дверь. На пороге стояли тоненькая девочка лет десяти и розовощекий бутуз — ему пришлось тянуться к звонку, но он не позволил заниматься мужским делом даме, которой, при ее росте, это было сподручней, и сопел как паровоз. Лихов сразу зауважал малолетнего кавалера: этот в обиду не даст. Девочка протянула разграфленный лист. «Мы за мир», — прочитал Лихов надпись сверху. Сказал: «Святое дело», — и расписался под номером пять имевшейся при листе шариковой ручкой.

шестом

Спустя несколько дней визит школьников повторился. Две упитанные девчушки протянули ему — одна лист, другая ручку. Он было возразил: «Ко мне уже приходили…» — но заметил надпись на листе: «Мы — против расизма» — и взял ручку. — «Это, наверное, были ребята из другого класса», — решила развеять его сомнения одна из девчушек. Глаза ее светились насмешливым ог—

I

нем убежденности в правоте дела, ради которого она затеяла диспут. Лихов не донес ручку до листа. «Но раз по кварти- ? рам могут ходить с таким же листом другие ребята, жильцы поставят свои подписи дважды», — сказал он. «Разве мы толкаем бас на обман? — тем же тоном превосходства задала вопрос бойкая девчушка. — Если не согласны, можете не подписывать». Она не хотела или не могла его понять: педагог он никакой. Лист он, конечно, подписал. Потому что тот отличался от первого адресом волеизъявления. Девчушка ушла, наверняка уверенная, что сломила косность пожилого жильца.