Час ночи. Повести

- Но скажите мне, - продолжал Виталий. - Как это могло случиться? Я все равно должен был с вами встретиться и задал бы вам этот вопрос.

В ответ она только горестно и недоуменно пожала, плечами.

- Я читал акт ревизии, - помолчав, добавил Виталий, - и анонимные письма в прокуратуре…

- Это все ложь, - страстно возразила она. - Грязная, подлая ложь!

«Две женщины говорят, что это ложь, - подумал Виталий, - две женщины, которые его любили».

- Это надо доказать, - с горечью произнёс он. - И это совсем не так просто.

- Если вы его друг, вы обязаны доказать!

Она обернулась и требовательно, почти гневно посмотрела на него.

«До чего же она хороша! - невольно подумал Виталий. - Женька, Женька, что ты наделал?..»

- Я сделаю все для этого, поверьте мне, - сказал он. - Но вы должны мне помочь.

- Я?.. Чем же я могу помочь? - с тревогой спросила она.

- Сейчас скажу. Кстати, нам надо познакомиться. Меня зовут Виталий Лосев. А вас?

- Таня, - она протянула ему маленькую смуглую руку, - Филатова.

- А теперь скажите, - продолжал Виталий, - вы ведь вместе с Женей работали над проектом для Барановского комбината?

- Да… - её губы снова задрожали. - На мне лежала технологическая часть. Я технолог.

- Кто ещё был в бригаде?

- Черкасов Пётр Андреевич. Он механик. Способный и очень опытный инженер.

Виталий вспомнил худого, лысого человека в очках с кожаной папкой на «молнии», который вместе с Таней был тогда в приёмной.

- Что он за человек?

- Он?.. Но я же сказала…

- Вы сказали, какой он специалист. А я спрашиваю, какой он человек?

Виталий задавал вопросы подчёркнуто деловито, напористо и сухо, не давая ей снова расплакаться.

- Человек? - она помедлила, задумавшись. - Вежливый. Осторожный. Ну и, пожалуй, недобрый. Да, да. Очень вежливый и очень недобрый. Вообще немного странный, - она слабо усмехнулась. - Всякие изречения собирает, пословицы. Мне иногда подсовывает. Вот сегодня, например… - она открыла портфель, достала белый квадратик бумаги и протянула его Виталию. - Сам даже перепечатывает. Вот, полюбуйтесь. Виталий взял у неё листок и прочёл: Пословица жителей Мадагаскара: «Действуй как хамелеон: смотри вперёд, не забывай оглядываться назад и всегда будь начеку».

- Интересная пословица, - усмехнулся Виталий и попросил: - Можно, я оставлю это пока у себя?

Больше, чем сама пословица, его заинтересовал шрифт, каким она была напечатана.

- Пожалуйста, - Таня равнодушно пожала плечами. - Можете вообще себе оставить.

- Теперь я хочу спросить вас ещё об одном человеке, - сказал Виталий, радуясь, что она успокоилась, что не дрожит её голос и в красивых, строгих глазах исчезли слезы.

- О ком?

- О вашем шофёре, Сергее Булавкипе.

- Он ведь куда-то, говорят, пропал, - удивлённо произнесла она. - Вы слышали?

- Да. Его ищут. Так вот, расскажите о нем.

- Что же вам рассказать? - она задумалась. - Легкомысленный он какой-то, пустой. Но Жене почему-то нравился. Жене многие нравились. И тогда он не замечал их недостатков. Он…

Её глаза снова наполнились слезами, и, с силой закусив губу, она поспешно отвернулась.

- Не надо, - мягко попросил Виталий. - Не надо. Я ведь хочу ещё кое о чем вас спросить.

- Спрашивайте, - глухо ответила она, не поворачиваясь, и требовательно повторила: - Ну, спрашивайте.

- Хорошо, - Виталий чуть помедлил, чтобы дать ей успокоиться. - Вы никогда не слышали, чтобы кто-нибудь грозил Жене?

Она повернулась так стремительно, что Виталий даже вздрогнул.

- Слышала, - испуганно прошептала она. - Да, да, слышала. Мне говорил… Боже мой, кто же мне говорил?.. Ах да! Иван Спиридонович. Так вот…

- Постойте, - прервал её Виталий. - Кто такой Иван Спиридонович?

- Симаков. Это чудесный человек! Бригадир слесарей. Так вот. Ему как-то сказал Носов… Он был выпивши… Носов сказал, что Женя хочет его закопать, но что он сам его закопает.

- Так и сказал? - ошеломлённо переспросил Виталий. - Что закопает?

Он ведь почти наизусть помнил анонимку, присланную Лучинину.

- Да, да, именно так, - возбуждённо подтвердила она. - Я эти слова очень хорошо запомнила. Он посмел так сказать, - глаза её гневно блеснули.

- Значит, Носов… - прошептал Виталий. - Появился некий Носов…

- Ой, мне же пора! - воскликнула Филатова, взглянув на часы. - Обед давно кончился.

- Пойдёмте, я вас провожу до города, - Виталий оторвался от перил. - Мне тоже пора.

И они, не сговариваясь, бросили последний, долгий взгляд на тихую, переливавшуюся на солнце гладь реки. Потом медленно двинулись по дороге в город.

«Носов… Носов… - вертелось в голове у Виталия. - Ведь я слышал эту фамилию…» Натренированная его память тут же высветлила из толпы людей, окружавших в приёмной Ревенко, невысокого, широкоплечего человека в засаленной кепке, в куртке и синей майке, чуть не лопавшейся на могучей волосатой груди. И сразу же вспомнились слова Ревенко: «Лучинин хотел уволить его за прогул…»

…Пыльная дорога незаметно перешла в улицу. По сторонам появились домики, потянулись заборы.

Начался город.

Когда запыхавшийся Виталий появился, наконец, в горотделе, он застал Откаленко и Томилина негромко беседующими у стола.