Час льва

Конечно, было бы весело стать пумой с большими зубами и когтями и столкнуться с «Ледяной Королевой» или «Декольте».

«Ууууу, она придает совершенно иной смысл мерзкому фералу». Если бы «сука номер один и номер два» были единственными, на кого она может напасть, Вик сделала бы это в мгновение ока.

Но, очевидно, ферал не выбирает своих жертв. «Разве кто-то мог ненавидеть Хелен? Но Фергус пытался убить ее. А если я нападу на Джейми?» Мысль о том, чтобы причинить вред ребенку, рвать, кусать, выворачивала внутренности.

«Черт, малышка, вероятно, уже пострадала». Вик представила лицо Джейми в тот момент, когда девочка нашла записку, и съежилась.

«Струсила, сержант?»

Боже, Виктория и представить себе не могла, как сильно будет скучать по мелкой. Такой задорной и любящей.

«Была ли я когда-нибудь такой беззаботной? Говорила только то, что думала, громко смеялась, обнимала людей? Нет».

Росшая на Ближнем Востоке, ненавистной американкой, Виктория рано повзрослела. Девушка поджала губы. Ее отец делился любовью, похвалами и объятиями только тогда, когда она оказывалась чем-то полезной, например, устраивала дипломатический ужин или возвращалась с интересными рыночными сплетнями. Может быть, именно поэтому бескорыстная привязанность Джейми, Калума и Алека так сбивала с толку.

«Черт возьми, она не собиралась думать о них». Ее горло сжалось, словно вокруг него натянули удавку. Секс был… чудесным, но чего ей действительно не хватало, так это прикосновений этих мужчин. С любовью. Когда Калум проводит пальцем по ее щеке, а Алек обнимает за талию и притягивает к себе. Словно она принадлежала им.

Девушка с трудом сглотнула и сморгнула слезы, затем наклонила голову и сосредоточилась на тропе. «Шаг, еще шаг». Достигнув вершины, она остановилась, чтобы отдышаться. Снег начал падать большими хлопьями, и потемневшее небо предвещало, что скоро начнется метель. Когда глаза Вик остановились на покрытых лесом склонах и белых вершинах, вокруг нее воцарилась тишина.

Стоило девушке перестать плакать и прислушаться к тишине, она начала чувствовать силу, обитающую в этих местах, и ее связь с ней. Это как идти в бой и знать, что твои товарищи по команде прикрывают спину.

Вик покачала головой. Пока она шла, оплакивая собственную судьбу, то ощущала это притяжение. Каким-то образом это место было… частью нее. Словно она нашла недостающий паззл. Но она приобрела кое-что еще. Закрыв глаза, Вик увидела в темноте своего разума эту чертову дверь. Теперь она светилась по краям, словно свет, просачивающийся из какого-то другого места.

Пять лет назад во время одной из вылазок она застряла в пустыне. Выпила всю воду. К тому времени, как ей удалось добраться до военной базы, она умирала от жажды, а затем солдат протянул фляжку с водой. Сейчас Вик хотела открыть эту дверь даже больше, чем тогда фляжку.

Но этого не случится.

Виктория сознательно отвернулась от внутренней двери и открыла глаза. Она вздохнула, ее дыхание оседало облаком пара в воздухе. «Шансов на победу никаких».

Чужие мы для Чести и Надежды,

чужие для Любви и к Правде глухи,

Мы по ступенькам катимся всё ниже.

(прим.: Редьярд Киплинг «Казарменные баллады»: «20. Джентльмен-драгун» перевод Е.Фельдмана).

Слезы размыли тропинку перед ней, когда она пошла дальше. Жить больше не хотелось.

***

Братья МакГрегор и Джейми вернулись несколько дней назад… без своей маленькой барменши. Всё это время Торсон жил в гостевой комнате Калума. Старик открыл книгу и попытался сосредоточиться на «Трех Мушкетерах» А. Дюма, но проблемы Д'Артаньяна не могли удержать его внимания.

Внутренности снова обожгло яростью. «Вики не только отвергла подарок внука, но и не пришла, чтобы повидаться с ним. Проклятая девчонка, она должна была вернуться — теперь она его семья». Наконец-то он понял, чего хотел Лахлан. У мальчика не было возможности повзрослеть и набраться мудрости, но он феноменально чувствовал людей. Зная, что умирает, он взамен «подарил» Торсону внучку.

Старик слегка улыбнулся. Лахлан не думал о том, что Торсон может стать фералом после его смерти. Нет, он просто хотел, чтобы дедушке было кого любить.

Старик захлопнул книгу и поднялся с мягкого кресла, нахмурившись от боли, пронзившей плечо. Отдернув занавеску, он выглянул на улицу. Снег продолжал падать, образуя сугробы в саду Калума.

«Неужели он потерял еще одного ребенка до того, как узнал, что она его?»

Стук в дверь отвлек его внимание:

— Войдите.

В дверях появился рассерженный Калум:

— Я…

— Сначала скажи мне. Она всё еще там?

Калум понял о ком речь, и морщины на его лице стали глубже:

— Машина Виктории осталась возле ее дома.

«Она заблудилась в горах? Умерла в одиночестве?»

— Джо, она взяла с собой рюкзак со всем необходимым, чтобы выжить. — Калум потер ладонями лицо и признался: — Я тоже волнуюсь. Если она не появится к вечеру, я позову клан на ее поиски.

— Спасибо, козантир. Что-то случилось, ты зол?