Чародей

Дошли по прохладе быстро, до начала рабочего дня успели обмести и подготовить к побелке свое новое жилище. До школы дошли вдвоем, он потом повернул к базару за известкой, я пошла искать учительскую. Уборщица указала, где она. Сделала глубокий вдох и открыла дверь. Гомон прекратился, десятка два голов с недобрым любопытством повернулись ко мне. Значит мой скандальный переход тут уже не секрет. Петр Ильич один в этом бабьем цветнике. Он представил меня женской компании и увел к себе в кабинет, сказав, что завуч еще в отпуске, поэтому мне придется самой осваиваться в новой обстановке. Тревога чувствовалась в его словах. Я спросила разрешения не приходить завтра не работу: будем переезжать, а сегодня сделаем побелку. Юрий пошел за известью. Петр Ильич велел мне тут же вернуть Юрия: гашеная и хорошо выдержанная известь есть в школе, целый чан остался после ремонта. Завхоз наложит нам ведро готового раствора. Сбегала за Юрием, проводила его от склада до школьного забора под пристальным наблюдением двух десятков глаз в окнах учительской. Как потом сообщила мне новая подруга, Юрию был вынесен лестный бабий приговор: ради такого витязя любая согласилась бы пострадать. К ним я больше не вернулась, отыскала по табличке свой класс, спросила у уборщицы тряпку, протерла стол и села спокойно работать. Начала, конечно, с тщательного анализа программы и букваря. Приемы работы хорошо известны, учебник и программа тоже не в новинку, дело спорилось. В класс заглянули две учительницы, но не вошли. Я сделала вид, что ничего не вижу, ничего не слышу, тружусь в одури увлечения. Задача максимум: чему я должна научить малышей за год, через какие этапы они пройдут к той вершине знаний, которая определена для первого класса государственной программой. Четыре этапа, соответствующие четырем четвертям. Первые два этапа — букварь. По списку в моем классе числится тридцать шесть человек. И все мальчики. Большинство готовились к школе в детском саду, пятеро детского сада не посещали. Три татарина, два армянина, четыре киргиза, три курда. Сходить нужно к ним познакомиться. Петр Ильич ушел в Гороно, учителя разбежались, я некоторое время оставалась одна на все здание. К концу второго часа ко мне не очень смело вошла молоденькая девушка, Катя Еремина, Екатерина Владимировна, учительница первого класса "б", моя ближайшая коллега. Поинтересовалась, чем я занимаюсь. Весной окончила педучилище, попала в эту школу по распределению, неделю числится на работе, но что делать, не знает. Попросила позволения работать со мною вместе. Петр Ильич посоветовал. Живет в том же бараке, где и я. Из школы я вернулась с верной подругой. Она помогла нам быстрее справиться с мытьем обширной комнаты. Юрий белил аккуратно, уроки Веры усвоил прекрасно, но комната целое лето служила временным пристанищем для вновь прибывших шахтеров, мусору и хлама всякого накопилось воз и маленькая тележка, и грязи невпроворот. По второму разу Юрий белил только стены. А мы с Катей отмыли до блеска три окна, дверь, отскоблили некрашеный пол, потом отмыли его до желтизны. Но Юрию наша работа показалась недостаточной, он продраил его еще раз на свой манер. Чистенько, свежо, просторно. В комнате есть кухонная плита и две розетки. Юрий запланировал перегородками отделить спальню, кухню, но большую часть оставить для зала. Петр Ильич даст досок для перегородок. У него в огромной столярке два штабеля сухих досок лежат без дела. Вечером того же дня мы были дома. Застали рыдающую от горя маму. Она не выгнала сегодня корову в стадо. Привязала ее на длинной веревке возле огорода. В обед напоила, а когда к вечеру пошла, чтобы привести ее домой, веревка оказалась отрезанной, корову увел. Курды или чеченцы, местные на такое зло не пойдут Мы давно сроднились с узбеками и армянами, но никто из них не скажет, куда и кто увел корову. Из боязни, что в ту же ночь сам может лишиться скотины. И участковый сказал, что найти украденную курдами и чеченцами скотину еще не удавалось ни разу. А мы планировали, что на деньги, вырученные за корову, купим мне пальто, а Юрию костюм. Умылись. Мама пошла на огород до восхода солнца, мы с Юрием еще спали.

За ночь нам очистили грядки до голой земли. Ни коровы, ни огорода. Мы в одночасье лишились главной надежды на сытую зиму. Унесли всю кукурузу, даже будылья. Воры, конечно, те же.