Чародей в ярости. Чародей-странник

— Естественно, — согласился Род. — Но зато никто не станет требовать от нас дать показания против настоящих вольмарцев, верно? — Он улыбнулся Чорной. — Спасибо вам, леди. Это поможет нам выиграть время.

— Никакая я вам не леди, — фыркнула Чорной.

Но прежде чем Род успел произнести следующее слово, стало слышно, как наверху хлопнула входная дверь бара и над головами всей компании протопала дюжина пар армейских ботинок.

— Ох, — вздохнул Чолли и посмотрел в потолок. — Боюсь, прибыл ваш эскорт.

Солдаты отвели Гвен и Рода не в кабинет Шаклара, а в здоровенный деревянный дом, стоявший между кафешкой Чолли и административным зданием.

— Это что? — спросил Род у лейтенанта. — Городское собрание?

— Типа того, — проворчал лейтенант и распахнул дверь. Род и Гвен вошли в дом, расправив плечи и горделиво подняв подбородки. Конвойные вошли следом за ними.

Род быстро огляделся по сторонам. Находясь внутри, трудно было бы сказать, что дом выстроен из бревен. Стены были затянуты панелями и отштукатурены, а мебель отполирована до такого блеска, что казалась пластиковой.

Гвен и Род оказались прямо перед красивым столом высотой футов шесть. Шаклар, несомненно, оказался бы под ним, если бы не восседал на высоченном резном стуле, обитом, как успел отметить Род, самой настоящей, натуральной кожей. Что ж, колонистам приходилось работать с теми материалами, которые имелись в их распоряжении.

По обе стороны от стола судьи, за которым восседал Шаклар, стояли столь же натуральные деревянные столы, но на фут ниже. За тем столом, что стоял слева, сидели пятеро вольмарцев, а за правым — пятеро военных с офицерскими лычками на погонах.

Внимательнее осмотрев зал суда, Род обнаружил подставку для конституции.

Перед столом Шаклара появился лейтенант, ударил об пол дубовым шестом с меловым наконечником и возгласил:

— Встать! Суд идет!

Поскольку суд в лице Шаклара уже находился на месте, вставать смысла не имело — тем более что Род и Гвен и так уже стояли. Уловив мысли мужа, Гвен с трудом удержалась от улыбки.

— Обвиняемые, пожалуйста, подойдите, — спокойно проговорил Шаклар.

Род посмотрел на Гвен. Гвен посмотрела на Рода. Супруги дружно пожали плечами и одновременно сделали шаг вперед.

— Каковыми вы себя признаете? — полюбопытствовал Шаклар.

— Виновными или невиновными? — подсказал лейтенант.

— Невиновными, — твердо и решительно объявил Род.

— Доказательства! — вскочив на ноги за вольмарским столом, возопил Гвун. — Какой такой они представлять доказательства? Пусть давай доказывай, что не они совершай убийство!

— Честно говоря, если на то пошло, я что-то не припомню, чтобы я упоминал о совершении убийства, — задумчиво произнес Шаклар. — Это чудовищное упущение с моей стороны. Но на самом деле, старина, если вы желаете выступать от имени пострадавшей стороны, вам следует выйти из-за стола и встать перед судьей.

Гвун несколько секунд таращился на Шаклара, затем кивнул и изрек:

— Это, значит, разумный быть.

Род не спускал заинтересованного взгляда с вольмарца, а тот вышел из-за стола и занял место перед ним. Практически добровольное согласие исполнить указание Шакрала как-то плохо вязалось с образом строптивого и враждебного вольмарского Верховного Вождя. Почему он так быстро согласился поступить так, как ему велел Шаклар?

Позади, ближе к двери, послышались шаги. Род скосил глаза в ту сторону и заметил, как в зал тихонько вошли Чорной и Йорик. Род недовольно закусил губу. Ему не хотелось, чтобы эти двое так открыто демонстрировали свою поддержку. Военные запросто могли заподозрить заговор.

И все же, как ни крути, появление товарищей Рода порадовало.

Гвун шагнул к Роду и Гвен и одарил их гневным взором:

— Вы говорить, что вы быть невиноватые! Давай, значит, доказательства!

Род неожиданно понял, что ему и Гвуну следовало незамедлительно решить, каким было вольмарское право в своей основе — наполеоновским или британским. Если оно было наполеоновским, то суд должен был исходить из презумпции о том, что обвиняемый изначально виновен и должен, оправдываясь, доказать свою невиновность. Сие означало, что права человека не станут самым важным элементом грядущей конституции на Вольмаре.

— Нет, — негромко отозвался Род. — Мы не обязаны доказывать, что невиновны. Это вы должны доказать, что мы виновны.

Гвун не мигая смотрел на Рода, и взгляд его был настолько холоден, что Род готов был поклясться: он ощутил симптомы обморожения.

— Это верно.

Верховный Вождь резко развернулся к столу, за которым сидели военные-колонисты. Один из них, стройный молодой офицер, поднялся. Род не без изумления узнал в нем того лейтенанта, что был так любезен с ним и Гвен на Стене прошлым утром.

— Лейтенант Корриган, — вмешался Шаклар, — на каком основании вы высказываете согласие с обвиняемыми?