Чародей без башни

– А мне, пожалуй, стоит уйти, – недовольно заметила Мара.

Синдибум замахал руками.

– Давайте пить чай! У меня где-то варенье из дикой малины было. Такой буйный куст оказался. На бабушку набросился, еле отбилась. Зато потом ободрала, как Голун опрометчивых клиентов. Ягодка к ягодке. Аромат умопомрачительный!

Он выскочил на кухню, по пояс занырнув в нижнюю полку. Прихватил подаренные отставной волшебницей чашки – звонкие, изящные с витыми ручками, и вернувшись, расставил на столе.

Стажёрка так и застряла в дверях, а жилец совсем скуксился, и только Зудочка лопотала:

– Я уже месяц, как переехала, но всё равно чувствую себя чужденькой в Дырявой башенке. Чародеи никого вокруг не замечают, только самих себя. А ведь столько всего прекрасненького. И Злыстное время тут совсем не причём. Злысть то вообще не видно, может, её и нет. А добро всегда побеждает зло…

– Это потому, что выигравший самый-присамый добрый, а кто в этом сомневается, замучается на своей злой роже синяки считать, – ухмыльнулся Арий, забренчав чашками, и уточнил: – У вас в Рогатой башне не так?

– Я не оттуда, – проворчал Симон.

– Не надо стесняться своей Родины, – подначила стажёрка, вовремя вспомнив о договорённости.

– Я своей и не стесняюсь, – забурчал жилец.

– Вы обещали сделать мне самый модненький начёс с пучком, – встряло розовое недоразумение.

Симон нацедил себе чаю и, дождавшись, когда Синдибум вывалит варение в пиалу, сунул ложку.

– В Злыстное время укладки не делаю, – прихлёбывая из чашки, ответил он. – Не то получается. Потом сами жаловаться будете.

– Я слышала, что у вас в башне даже причёски такие делают, с рогами, – Мара закрутила волосы.

Жилец вздохнул.

– Как же вас убедить, что я не оттуда? – устало выдавил он.

– А ты давно к нам приехал? – не обращая внимания на его оправдания, спросил Арий и подмигнул Зудочке.

Розовое недоразумение подавилось чаем и закашлялось.

– Вчера, – отставив кружку, протянул Симон и ожидающе уставился на них. – Вы меня в чём-то подозреваете?

– Что ты, что ты, – заулыбался Синдибум. – Почти нет. Ну, если только совсем чуть-чуть.

– Ты ходил в «Гадкую виверну»? – строго спросила Мара.

Зудочка аж подскочила, расплескав чай на платье.

– Там безумного хватуна заколдавали, – пискнула она, округлив глаза.

Арий поморщился, а жильца перекосило.

– Я никого не зачаровывал, – раздраженно бросил он.

Стажёрка подошла поближе, протянув руки.

– А давайте проверим?

– Хотите убедиться? – совсем разозлился Симон. – Пожалуйста!

Он резко сунул ей свои ладони.

– Обследуйте! Могу слюну сдать?

В доказательство жилец прокашлялся, шумно втянув воздух.

– Обойдёмся! – остановила его Мара, вцепившись в длинные тонкие пальцы.

Их руки окутало голубое сияние. Прокатилось волной до локтей, вспыхнуло и растаяло.

– Хм! – протянула она. – Вы и правда, парикмахер.

– Ну не наёмный же убивец, – недовольно вскрикнул Симон. – Поступил хороший заказ, я и приехал. Посмотрел на местную нечёсаную публику и решил задержаться. Не знал, что у вас арестовывают тех, кто пытается сделать мир лучше и красивее!

– Да вас никто не задерживает, – отбросила его ладони стажёрка. – Откуда у вас шляпа с рогами?

– Я же говорил! Нашёл на лестнице!

Синдибум пожал плечами.

– Отдайте её мне! – потребовала Мара.

– Забирайте! – бросил жилец, махнув рукой на тумбочку. – Получили, что хотели? Теперь уходите!

Зудочка, удивленно моргая, встала и, поправив платье, выскочила из комнаты.

– Грубиянище!

– Простите, – проговорил Арий. – Как-то неловко получилось.

– Почему же, – надулся Симон. – Очень ловко! Прийти и обвинить лучшего парикмахера двенадцати башен неизвестно в чём. Куда уж ловчее? Творца обидеть может каждый – не каждый может с этим жить.

Стажёрка взяла шляпу, и они вышли в коридор.

– А с виду такой приличненький мужчина, – жаловалось розовое недоразумение. – Пригласил на чай, наговорил кучу комплиментов, потом выгнал, как нашкодившего домового. Разве так можненько?

– Злыстное время, – пожал плечами Синдибум.

– Не надо его оправдывать, – завертев тонкой шеей в жабо, запищала Зудочка. – Ты же не такой, Арюшечка? Ты миленький! – воскликнула она и захлопала ресницами.

– Как чернобук после полувечера, – недовольно поджала губы Мара.

– Тебе, правда пора, – поспешно выговорил Арий и, подхватив под локоть, потащил розовое недоразумение к выходу. – У нас ещё много дел…

– С ней? – в ужасе выдала Зудочка. – Арюшечка, я же думала…

– Думай поменьше, тебе вредно, – желчно крикнула стажёрка на прощание.

– Пока! – как можно более убедительно улыбнулся Синдибум и закрыл дверь.

Розовое недоразумение что-то обиженно бормотало, но в дом пробилось только унылое:

– Все они одинаковенькие…

– Увижу с этой фукси ещё раз, так зачарую, забудешь как…

– Да перестань! Она сама увивается…

– А ты и рад!

Арий протянул руку, но Мара увернулась.

– Я предупредила! – грозно заявила она.

– Понял-понял, – сжался Синдибум. – Сам с башни спрыгну, чтобы не мучиться. Давай лучше узнаем, чей это цилиндр.

Стажёрка подняла рогатую шляпу.

– Как? Я не высший чародей, чтобы пятьдесят раз за день колдовать. Да и не так просто выяснить, что вещи помнят.