Чародей

Воспользовавшись преимуществом, Даимий прибавил ходу, намереваясь обогнать Нефера. Проезжая мимо его колесницы, он протянул руку и схватился за шест, на котором развевалась на ветру коса фараона. Он попытался сломать шест, но тот, хоть и согнулся почти пополам, не поддавался. Удерживая шест одной рукой, Даимий протянул другую руку к толстой косе из темных волос. Она развевалась и трепетала у кончиков его пальцев, но, вынужденный одновременно удерживать в этой руке меч, он не мог схватить трофей. Колесничий бросил меч, схватился за косу и попытался сорвать ее, но бамбук был гибким и крепким, а косу привязали на совесть.

Крус и одна из лошадей Даимия мчались галопом бок о бок. Даимий был целиком поглощен стремлением сорвать трофей с бамбукового шеста. Он знал, что Нефер безоружен и не представляет никакой опасности, и не обращал внимания на каменные ворота впереди, которые все приближались.

– Наддай! – крикнул Нефер Крусу. – Двинь ему плечом!

Нефер щелкнул вожжами.

Этому приему они учили жеребца все те месяцы в пустыне. Вместе с Таитой, правившим другой упряжкой, Нефер заставил Круса полюбить это соревнование в силе, и теперь жеребец повернул мощное правое плечо, толкнул им другую лошадь и вывел ее из равновесия. Сцепившиеся колесницы отклонились вправо; ворота быстро приближались. По обеим сторонам ворот стояли колонны, высеченные из красного камня, и, хотя песчаные ветры в течение столетий истачивали и стирали их, они все еще оставались массивными и неприступными.

– Обгони их! – крикнул Нефер Крусу и подбодрил поводьями.

Крус на локоть оттеснил упряжку соперника, и теперь та мчалась прямо в крепкую красную каменную стену.

В самый последний миг Даимий осознал, что происходит. С испуганным криком выпустив бамбуковый шест, он попытался совладать с мчащейся колесницей. Но Крус оттеснял другого жеребца, направляя его прямо к каменным воротам.

Даимий понял, что ему не остановить мчащуюся колесницу и не избежать столкновения. Он попытался спрыгнуть, но опоздал. Обе его лошади на полном скаку врезались в каменную колонну. И погибли сразу. Нефер услышал их последнее испуганное ржание, когда они врезались в камень, удар, треск ломающихся костей и расщепляющегося дерева. Одно колесо оторвалось и с минуту катилось, подпрыгивая, рядом с колесницей Нефера. Даимия вышвырнуло, будто один из собственных его дротиков, и он полетел прямо в стену. Последовал удар головой, и его череп взорвался, как перезрелая дыня. Его крепкие белые зубы впечатались в поверхность красного камня, и впоследствии их извлекали оттуда мальчишки, надевали на золотые цепочки и продавали на рынке.

Нефер направил Круса и Дов в ворота, и, хотя ось их чиркнула по красному камню, они ворвались на главную улицу города, с обеих сторон запруженную радостными толпами. Мостовую устилали пальмовые ветви и цветы, а еще платки, головные повязки и другие предметы одежды.

Больше всего Нефер беспокоился за Дов. Он остановил лошадей, спрыгнул и подбежал к раненой кобыле. Зазубренный наконечник копья глубоко вонзился в ее плечо. Удалить его он доверил бы только Таите, а пока отломил древко, чтобы оно больше не свисало с бока лошади. Затем юноша снова взошел на платформу колесницы и взял поводья.

Люди толпились на улице и бежали рядом с колесницей, лошади шли шагом. К победителям тянули руки, чтобы коснуться Нефера, головными платками люди вытирали кровь, текущую по ногам из его ран. Кровь бога, фараона и воина Красной дороги превращала ткань в священную реликвию. Горожане взволнованно выкрикивали хвалы:

– Помолись за нас, могущество Египта. Воистину фараон!

– Веди нас, великий фараон. Позволь нам разделить с тобой славу.

– Да здравствует божественный брат Красного Бога!

– Да живет тысячу и тысячу лет Нефер-Сети, истинный фараон!

У входа на площадь толпа была такой плотной, что городским стражникам пришлось выбежать перед колесницей и дубинками разогнать людей, чтобы расчистить Неферу дорогу на площадь.

В центре площади на каменном возвышении стояли Хилтон и Шабакон, вышедшие приветствовать новых собратьев-воинов.

Нефер остановил потрепанную, пыльную и забрызганную кровью колесницу около возвышения, старые воины сошли и помогли ему поднять Мерена. Они вместе понесли его в храм Хатхор, где ждал Таита. Мерена положили на подставку, которую приготовил Таита, и маг немедленно занялся раненым, начав с оставленной мечом глубокой раны на его боку. Слезы Мерикары капали на истерзанное, окровавленное тело Мерена и омывали его раны.

Воины Красной дороги проводили Нефера обратно на площадь. Нефер сошел по ступеням, снял с колесницы косы и поднес их к жаровне на треноге в центре каменного возвышения, в которой горел огонь.

– Ни один враг не завладел этими символами нашей чести и доблести, – сказал он, опустившись на колени перед жаровней. Затем высоко поднял косы, чтобы увидели все, и провозгласил: – Я посвящаю их Красному Богу.

И бросил косы в огонь. Волосы ярко вспыхнули. Нефер встал, но, ослабев от ран, стоял перед воинами, покачиваясь.