Чародей

– Путь открыт! – С набирающей ход повозки до них доносился хохот Хилтона. – Он прямой и ровный!

Нефер подхватил вожжи своей колесницы:

– Я остановлю и разверну его!

– Нет! – Таита повернулся к нему, яростно махая рукой. – Не суйся туда, там опасно! Стой!

Но Нефер не внял его крикам. С Минтакой, стоящей рядом, он нахлестывал лошадей, колеса его повозки запели на гладком твердом песке. Он стремительно настигал Хилтона.

– О милостивый Гор! – простонал Таита. – Следи за колесами.

Перышки серебристого песка появились следом за колесами экипажа Хилтона. Затем, прямо на глазах, эти перышки превратились в толстые хвосты желтой грязи, и вскоре она уже летела комьями. Лошади, ушедшие в мягкий грунт по бабки, сбавили ход, взлетающие из-под их копыт комья проносились над головой Хилтона. Старый воин не делал попытки остановиться, а гнал коней все глубже в трясину.

– Зыбучие пески! – вскричал с тоской Таита. – Это чары Мидянина. Он скрыл от наших глаз истинную дорогу и направил в ловушку.

Внезапно упряжка Хилтона пробила корку, прикрывавшую предательскую трясину под ней. Когда колеса провалились по самые ободья, колесница остановилась так резко, что Хилтон и Мерен оба слетели с платформы и покатились по невинно выглядящей поверхности. Но стоило им остановиться и попытаться встать, как их тут же обступила липкая желтая грязь, а ноги ушли в нее по колено.

Лошадей засосало почти полностью, торчали только головы и передняя часть, но по мере того, как визжащие животные стремились вырваться, их затягивало все глубже.

Нефер оцепенел и слишком поздно осознал разыгравшееся перед его глазами несчастье. Когда он опомнился и попытался повернуть, было уже поздно. Не проехав и десяти локтей, его колеса засели в песке, а обе лошади провалились по плечи. Юноша спрыгнул в намерении помочь им, распрячь и вывести на твердое место, но тут же сам погрузился в жидкое месиво – сначала до колен, а затем и по пояс.

– Не стой! – поспешно воскликнула Минтака. – Или заглотит. Ложись и плыви.

Она спрыгнула головой вперед с тонущей колесницы и легла на чавкающую грязь плашмя.

– Вот так, Нефер. Делай как я.

Он опомнился и растянулся на поверхности. Неловкими гребками, как мальчишка, учащийся плыть по-собачьи, Нефер добрался до колесницы, пока та не успела погрузиться полностью. Он перерезал ножом кожаные ремни, крепившие к корпусу борта, и отчаянным усилием сдернул их. Борта лежали на зыбучих песках, но тяжелая колесница неумолимо погружалась, утягивая за собой коней. Через несколько минут только более светлый оттенок на песчаной равнине отмечал место, ставшее их могилой.

Колесница Хилтона тоже провалилась вместе с упряжкой. Сам воин и Мерен барахтались, вереща от страха. Им с трудом удавалось удерживать на поверхности только головы и плечи.

Нефер подтолкнул один из бортов к Минтаке.

– Держись! – велел он, и девушка забралась на доску.

Сам юноша лег на другую. Таща еще две за кожаные ремешки, он пополз через трясину, пока не подобрался достаточно близко, чтобы перебросить борта Хилтону и Мерену. Те кое-как выбрались из липких щупалец грязи. Все четверо с трудом погребли обратно к Таите и Бею, в ужасе наблюдавшими за ними с твердого берега.

Таита замахал руками и закричал изо всех сил:

– Вы уже на половине пути. Не возвращайтесь, перебирайтесь на другую сторону!

Нефер сразу ухватил зерно истины в этом предложении. Они повернули к другому берегу. Продвижение шло медленно и с трудом, грязь настойчиво цеплялась за руки, ноги, доски бортов. Преимущества легкого веса Минтаки вскоре сказались, и она, далеко опередив остальных, первой достигла твердого грунта и выбралась из клешней зыбучих песков. За ней подтянулись Нефер, Хилтон и Мерен. Почти совсем обессилев, они повалились у подножия восточных дюн.

Пока шла переправа, Таита обдумывал сложившееся положение. Оно выглядело безнадежным. Отряд раскололся на две части, разделенные бездной в две сотни локтей шириной. Все лошади и колесницы были потеряны, вместе с оружием и снаряжением. Но самой тяжкой утратой были драгоценные мехи с водой.

– Прислушайся! – сказал вдруг Бей, тронув мага за руку.

Издалека доносился какой-то шелест, то замирающий, то усиливающийся, который эхом отражался от дюн. Пусть и слабый, он был безошибочно узнаваем – звук колонны боевых колесниц.

Три облепленных грязью фигуры на дальнем берегу тоже его услышали и вскочили. Они смотрели в сторону дюн и прислушивались: Трок и его воины быстро приближались.

Внезапно Минтака побежала обратно к краю трясины, где остались лежать доски, помогшие им перебраться на берег. Нефер смотрел на нее, пытаясь понять, в чем дело. Девушка подобрала доски и зашла в песок по колено, таща борта от колесниц за собой.

Нефер наконец понял, что у нее на уме, но останавливать ее было уже поздно. Минтака легла на одну из досок и заскользила по желтой грязи. Юноша погнался за ней, но, погрузившись по пояс, вынужден был остановиться.

– Вернись! – закричал он. – Я пойду.

– Я легче и быстрее тебя, – возразила царица, и, хотя он умолял, не отвечала больше ничего, сберегая силы и дыхание для переправы.