Ча-ча-ча

Он посадил меня в машину, закрыл дверцу и ушел. Не включая зажигания, я смотрела, как он идет по причалу к заведению Арни, поднимается по ступенькам ресторана и заходит в переполненный бар. Я представила, как он садится за стойку и заказывает «Маунт Гэй» с тоником. Я видела, как он отхлебывает из стакана и обводит взглядом толпу, чувствуя при этом такую же боль, какую чувствовала я. Когда боль моя достигла предела, а мысли о Кулли стали невыносимыми, я завела мотор, включила фары и отправилась в долгий путь домой.

Глава 17

После того как я столько времени провела на сорокафутовой лодке, Маплбарк показался мне огромнее, чем обычно. Я вошла в дом и включила свет.

— Эй? — крикнула я, обращаясь к пустой прихожей и пустым комнатам. — Кто-нибудь дома?

Я отнесла сумки наверх и кинула их на кровать в спальне. После этого я включила телевизор на полную громкость. Мне требовался шум. Я еще никогда не чувствовала себя такой одинокой.

Я распаковала сумку с моими вещами и улеглась на кровать. Я лежала с закрытыми глазами, погрузившись в звуки, издаваемые телевизором. Я была слишком измотанной, чтобы заснуть.

Я думала о Кулли. Я пыталась представить, где он сейчас находится, что делает, думает ли обо мне. Потом я подумала о том, как сильно я завишу от него, как высоко ценю его взгляды, как я его уважаю. Я полностью доверяла ему. Смогу ли я и впредь испытывать к нему такое же доверие? Я доверяла своему первому мужу, но он оставил меня. Я доверяла Сэнди, но он тоже оставил меня. Я доверяла и Кулли, но он солгал мне. Если он мог лгать насчет Мелани, то где гарантия, что он не лгал в отношении других, более важных вещей? Например, о том, что он любит меня. Он может говорить, что любит, а потом оставит, как это уже сделали другие.

Я верила, что он не убивал Мелани, но могла ли я верить в историю о Пэдди и Аннетт? Был только один способ проверить — прочитать книгу Мелани. «Ответ ты найдешь на этих страницах», сказал Кулли.

Я встала с кровати, открыла сумку и достала те страницы, которые Кулли спрятал от меня. Я вернулась на кровать, подложила под спину пару подушек и начала читать. Вскоре я дошла до главы под названием «Элистер/Аннетт/Пэдди» — любовный треугольник, обернувшийся трагедией». Там все было описано именно так, как об этом рассказывал Кулли. Печальная сага, изложенная в цветистой прозе. При мысли о том, как на эту книгу отреагирует Элистер, я содрогнулась. Потом я подумала, а как Бетани отнесется к обвинениям Мелани в отношении папы Даунза. Уверена, что ей это не понравится. Может быть, они оба так рассердились при мысли о возможных последствиях этой книги, что убили Мелани?

Я подумала, что могла бы позвонить Кулли и сказать, что я верю ему. Глупо, что я уехала со шхуны. Я могла бы прочитать все это на борту «Марлоу», возле Кулли. Мне следовало остаться. Нужно больше доверять человеку, которого любишь. Дура, ругала я себя. Дура, полная дура.

Я отложила рукопись и взяла телефонный аппарат, чтобы позвонить Кулли. Посмотрев на часы, я обнаружила, что уже половина одиннадцатого. Я набрала номер и стала ждать ответа.

— Привет, говорит Кулли Харрингтон, — ответил автоответчик.

— Кулли, это я, — проговорила я после сигнала. Я чувствовала, что горло мое сжимается. — Я прочитала рукопись. Как ты думаешь, мы могли бы поговорить? — Я замолчала. — Пожалуйста, позвони мне. В любое время. Я скучаю по тебе.

Тяжело вздохнув, я повесила трубку. Прошу тебя, позвони мне, молила я. Прошу тебя, дай мне еще один шанс. Я люблю тебя.

Я спустилась на кухню, приготовила себе кофе и снова вернулась в спальню. Залезла на кровать и принялась рассматривать рукопись. В спрятанной Кулли главе оставалось еще страниц двадцать, которые я не читала. Но на сегодня достаточно чтения. Я собралась было убрать эти страницы в один из журналов, лежащих на ночном столике, когда мое внимание привлекло название следующей главы в разделе о личной жизни сенатора Даунза. Глава называлась «Еврейская принцесса Элистера — женщина, на которой он не смог жениться». Меня заинтриговало это название, причем заинтриговало настолько, что я начала читать. Мелани нельзя было отказать в способности держать читателя на крючке.