Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

На самом деле я не собираюсь переводить ему ни копейки, но мне нужно время, чтобы провернуть небольшую и весьма сомнительную аферу. У меня нет другого выхода, кроме как вызвать полицию, но, к сожалению, напрямую сделать это никто из ублюдков мне не позволит, поэтому я собираюсь набрать Айдарова. А кому еще мне звонить? Маме? Да она с ума сойдет. Нет уж. Да и время уже позднее, а Айдаров точно еще не в кровати. Да, я добавила его в черный список, однако, очень надеюсь, что он не сделал то же самое с моим номером. Но едва я снимаю блокировку телефона, как Завгородний резко вырывает его из моих рук.

Опешив, раскрываю рот…

— Завгородний… что ты… верни сейчас же!

Решительно подаюсь вперед, совершенно не задумываясь об исходе, и уже в следующее мгновение ублюдок хватает меня одной рукой за волосы и сжимает их так, что искры сыплются из глаз. Серьезно. Они даже заслезились от боли.

— А теперь слушай внимательно, Чудакова. Либо ты даешь пароль от приложения банка, либо я позволю им взять с тебя долг более приятным способом.

— Какой, черт возьми, долг? — шиплю я, чувствуя, как краснею от вихря эмоций, и в то же время замечаю, как напряженно дергается кадык Завгороднего.

— Тот, которого ты могла помочь мне избежать, но предпочла этого не делать. — Его челюсти дергаются, демонстрируя взвинченное состояние, которое он старается скрыть за бравадой своего грязного языка.

Пыхчу от боли и злости, циркулирующей в моей крови.

— Потому что я не обязана…

Визг застревает в горле, когда он рывком разворачивает меня и впечатывает спиной себе в грудь.

— Как вам, парни? Сиськи, конечно, маленькие. — Его губы прижимаются к моему уху, и я чувствую прокуренное дыхание. — Зато киска узкая.

Тошнота подкатывает к горлу, и я дергаюсь, безуспешно надеясь, что этот ублюдок отпустит меня.

— Что за хрень ты несешь? — Ужасная дурнота скручивает желудок, я действительно готова блевануть. — Отпусти сейчас же, если не хочешь еще одной проблемы к себе в багаж! Тут есть камеры, придурок!

Я не блефую. Они действительно есть. Наверное, поэтому я все еще не позволяю страху окончательно утянуть себя на дно.

— Не волнуйся так, мы обо всем позаботились, — усмехается гнусный тип напротив меня, складывая и раскладывая ножик-бабочку.Проклятье.

Я прикрываю глаза, ощущая, как отвратительное чувство беспомощности обступает меня со всех сторон.

— Так что, малышка? — Завгородний дергает мою голову назад, снова приближая влажные губы к уху: — Что ты готова нам предложить?

Мычащий стон вибрирует в моем горле, а потом я слышу звук распахнувшейся двери. Прямо под нами, кажется всего на пару пролетов ниже. Тут же открываю глаза, но моя отчаянная попытка закричать тонет в тяжелой ладони.

— Тише, милая, — хрипит ублюдок на ухо. — Я не хочу проблем.

Ты уже их себе обеспечил, мудак! Я начинаю брыкаться и как можно громче мычать в ладонь, надрывая собственное горло. Но этим лишь вызываю их смех. И, к моему сожалению, тот, кто открыл дверь, не собирается подниматься наверх. Конечно, было глупо надеяться, что кто-то случайно захочет заглянуть на последний этаж. Но что еще мне остается?

— А теперь без глупостей, сучка, — явно теряя терпение, предупреждает Завгородний. — Говори код, или мы трахнем тебя по очереди, а потом вынесем все ценное из твоей квартиры, включая гребаного кота. Ты же не позволишь причинить ему вред?

С этими словами он убирает ладонь от моего рта, и я начинаю с жадностью хватать воздух. Мерзкий… подлый мерзкий ублюдок! Как жаль, что у меня не хватает сил произнести эти слова вслух. Потому что прямо сейчас я задыхаюсь от того, что услышала пару секунд назад. А еще от горечи и слез, что вот-вот подступят к черте моего самообладания. Господи… Мне нужно успокоиться, потому что с каждым новым рваным вздохом голова все сильнее идет кругом. А мне нельзя проявлять слабость. Только не сейчас.

— А еще мне нужно кое-что конкретно для себя.

Сукин сын.

— Чего ты добиваешься, Костик? — сдавленно шепчу я, переминаясь с ноги на ногу. Мозоли жалят, но не больше, чем хватка на моем затылке.

— Хочу, чтобы ты дала мне то, что поможет стереть в порошок твоего босса.

Я не удерживаюсь от сардонического смешка.

— У меня ничего нет, — выдыхаю немного глухо. — И, если тебе станет легче, на Айдарова я больше не работаю. Так что помочь мне тебе нечем. — Я так устала, что больше не могу и, наверное, не хочу упрямиться. Насрать на эти деньги. В свете обещанного мне, это наименьшее из всех зол. — Два, пять, три, шесть, — шепчу пароль и проглатываю горечь, застрявшую в горле. На карте около пятидесяти тысяч — не миллионы, конечно, но тоже деньги, которые, в отличие от этих ублюдков, я заработала трудом.

Усмешка Завгороднего путается в моих волосах, а потом я замечаю, как он бросает мой телефон парню в красной толстовке. Но, разумеется, меня подонок отпускать не спешит. Освободившейся рукой Завгородний сжимает за щеки и поворачивает мою голову так, что я вижу его лицо в опасной близости. Синяки под глазами, прыщи и небрежная щетина. Судя по всему, жизнь у него не сахар. Но винить он может только себя.