Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

И не могу дать этому объяснение. Или могу, но не хочу. Потому что не люблю, когда меня держат за дурака.

Но в свете последних событий Алевтина точно держит меня за него. Потому что я, черт возьми, не могу объяснить, почему она сначала капитулировала на моем члене, а после исчезла задолго до моего пробуждения. А стоило мне предоставить ей свидетельство этого бегства, как она послала меня в глубокую задницу.

Вот и какого, спрашивается, хера?

Или, когда женщина добивается капитуляции мужчины, к чертовой матери срывая его с тормозов, получает особое удовольствие, показывая ему ментальный средний палец?

Все это время Сусанна смотрит на меня.

— Мне кажется, или ты думаешь о чем-то другом? Или о ком-то?

— Тебе не кажется, — ворчу я, дергая с шеи узел галстука. И снова этот испытующий взгляд. — Да, блядь, я снова трахнул ее. Довольна?

Стервозная ухмылочка.

— Не совсем. Говоря ее, кого ты подразумеваешь? Не мог бы пояснить?

— Ты знаешь, о ком речь.

Суса пожимает плечами.

— Прости, но список твоих вагин мне недоступен.

— Я говорю об Алевтине, — цежу сквозь зубы. — Довольна?

Суса кривит губы, постукивая пальцем по губам.

— И как давно?

— Ты, блядь, серьезно?! Какое это имеет значение?

— Ответь и узнаешь.

— Или мы закрываем тему, или убирайся на хуй из моего кабинета.

Замечаю странное выражение лица, будто эта сучка что-то знает.

— Ну а если я предположу, что это было примерно неделю назад?

Хмурюсь, грозя раздавить стакан. Какого черта ей нужно от меня?

— Допустим, — сдавливаю челюсти.

— Видимо, ты не так хорош в постели, раз после секса с тобой девушки превращаются в безликое пятно. — Суса тянется за моим кофе и подносит стакан к губам, а потом бубнит в него: — Хотя, возможно, все дело в том, что Гапонов убрал ее из фирмы.

— Он уволил ее? — Наблюдаю, как она жеманничает, распивая мой кофе, прекрасно зная, как меня это бесит. — И поставь, блядь, мой кофе на место.

Порываюсь вперед и выхватываю стакан. Но Суса лишь улыбается. Такой улыбочкой, что можно горло перерезать.

— Ага. Из-за тебя.

Ну вот и логика. Здравствуйте, блядь. Вот причина ее игнора.

— Ты опять с ним трахалась?

— Возможно. Не знаю. — Суса слезает со стола и, играя на моем растрепанном терпении, начинает медленно расхаживать по кабинету. — Тебя не касается, с кем я трахаюсь во внерабочее время.

— Этот хуй — твой бывший муж и мой конкурент. Я думаю, это, блядь, мое дело.

— Не переводи тему на меня, милый. Это после секса с тобой девушки несчастнее пасмурной тучи.

— Ты видела ее?

Разглядывает свой маникюр.

— Суса?

— Я не хотела тебе говорить, но…

— Что, блядь, но?

— Не ори на меня, истеричка.

— Не доводи до греха, — вскидываю руку. — Говори, мать твою.

Бросает на меня самодовольный взгляд, который обычно превращает в камень всех мужиков. Сегодня она еще и в линзах, что делает ее взгляд более прямолинейным и жестким. А знаете что? Ей не хватает обода из змей на голове. Вот, блядь, копия!

Только какого хера она отыгрывается на мне?!

— Я видела ее неделю назад. — Отворачивается и отходит к окну. Мне приходится крутануться на стуле. Терпеть не могу вести разговор, когда кто-то за моей спиной. — Я думала, твой высококвалифицированный мозг поймет это раньше.

— Где? — требую грубым тоном.

— В женской консультации. — Оборачивается через плечо. — Надеюсь, ты не забывал о защите, когда периодически в архиве трахал мою помощницу?

— Это было один раз, — едва ли не рычу я.

— Одного раза тоже достаточно.

— Она приняла таблетку.

Этот невыносимый чопорный диалог сжигает мои кости заживо.

— Уверен?

Суса разворачивается и складывает руки на груди, вопросительно выгибая бровь.

— На что ты намекаешь?

— Ну не знаю. — Пожимает плечами, играя наманикюренными пальцами по предплечьям. — Может, на то, что она, возможно, беременна? Я могла бы допустить, что у нее плановый осмотр. Но, зная, что ты тайком трахаешь бедную девочку, — стучит указательным пальцем по подбородку, строя задумчивую гримасу, — я думаю, все логично.

Я хочу послать ее на хуй, но вовремя сдерживаюсь. Она и так слишком осведомлена о моих чувствах, которые, как мне казалось, я когда-то прекрасно скрывал.

Когда-то.

Пока Олененок из прошлого не начал пробираться в мою плоть сквозь кожу и кости.

Возможно, этого бы не произошло, держи я дистанцию. Но я облажался. Как и всегда с этой девушкой.

Сжимаю челюсти. Если бы она была беременна, думаю, в первую очередь бросила бы этим в меня, как питчер бейсбольным мячом. Поэтому я не подпускаю издевательство подруги близко к тому месту, где у обычных людей бьется сердце. У меня же там клубится черный туман.

— И что бы ты мне посоветовала? — произношу уже сдержанней. В конце концов, мне действительно нужен совет.

— Зависит от того, чего ты хочешь добиться.

— Я хочу хотя бы поговорить с ней, черт возьми!

— Это проблема?

— Да. Потому что она поставила мой номер в черный список. А дома ее нет, или она очень хорошо скрывает данный факт.

Провожу ладонью по губам и щетине. Я снова завелся.