Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

— Может, у нее есть место, где она могла бы спрятаться? Ну знаешь, нам девочкам иногда хочется скрыться от окружающего мира. Особенно когда в окружении есть такие мудаки, как ты. — Вскидывает ладони. — Без обид. Но ты редкостный мудак.

— Ты повторяешься. — Сдавливаю челюсти до зубной боли, пока мозг обрабатывает выданную мне информацию.

Я знаю только одно место, где она может быть. Но до этого момента я не думал, что поеду туда.

— Ты закончишь за меня тут?

Я киваю на отчеты. А потом добавляю:

— И через час у меня встреча с инвестором.

Суса на лету ловит ход моих мыслей. Это один из ее плюсов.

— Если ты сделаешь меня крестной — все что угодно.

Вот что за сука. Даже мысленно похвалить нельзя.

Я подрываюсь с места и, раздраженно схватив со стола телефон, заставляю себя выйти, пока не придушил стерву.

Ей-богу. Я не удивлен, что ее не выдержал Гапонов. У этой особи женского пола стальные яйца и лезвие вместо языка. Но в мужском бизнесе эти качества определенно считаются плюсом.

Выхожу из здания и следую прямиком на парковку. В машине трачу еще пару минут на то, чтобы успокоиться.

Мне больше не требуется мозговой штурм, чтобы прикинуть варианты, где бы Алевтина могла скрыться, кроме ее квартиры, в которую я все равно заезжаю, дабы убедиться, что мне никто не откроет. И только после этого направляюсь в дом, с которого все когда-то началось.

Глава 60

Все, что у меня сейчас есть, — это вопросы и чертовски неприятное понимание, что я совершил огромную ошибку. И они душат меня.

А что, если она больше не захочет слушать меня? Что, если это, мать его, гребаный конец? И таким образом она дает мне это понять? Иначе как объяснить ее поведение? И это, черт возьми, не что иное, как долбаная карма. Ведь я наконец готов признаться самому себе, что больше не хочу, чтобы она держалась от меня подальше. Да и раньше это желание вызывало во мне скептицизм. Просто так было проще оправдывать свои ублюдские извращенные мысли о ней. Но теперь я действительно хочу, чтобы единственной причиной ее бегства была возможная беременность, а не моя уродливая сторона, которая слишком долго убивала эту девушку.

Выжимая педаль газа, занимаю левый ряд, чтобы съехать с МКАДа. По мере приближения к заданной геолокации сердце еще сильнее грозит проломить ребра. Прямо там, где Чудакова создала себе дом из моих костей.

Не хочу признавать, но я устал отрицать тот факт, что моя жизнь обретает смысл, когда я рядом с Алевтиной. Докатился, блядь. Я уже думаю, как ебаный принц. Но это чертова правда. Без нее мое существование кажется безликим и бессмысленным. По крайней мере, таким оно было последние пять лет. Сейчас я это отчетливо осознаю. Я зависим от этой девушки. И, судя по прошедшей неделе, у меня началась ломка.

Усмехаюсь от абсурдности ситуации, в которую сам себя загнал, и качаю головой.

Даже ее разорванные трусики насмехались надо мной, каждый вечер мозоля мне глаза. Точно так же как и диван, на котором я ее трахал.

Сжимаю руль до скрипа кожи, словно вот-вот превращу его в месиво.

Блядь. Я однозначно не готов потерять эту девушку. Не в этот долбаный раз.

Но откидываю все мысли к чертовой матери, когда паркую машину у дома Чудаковых. Я не буду сейчас об этом думать.

Вот только какого-то хрена продолжаю сидеть в машине и философствовать на тему: в какой момент моя ненависть оказалась дешевым фарсом?

В какой момент с моих глаз слетели шоры слепой мести?

Неприятное зудящее ощущение в груди заставляет задержать дыхание и потереть ладонью солнечное сплетение. Насколько сильно я все испортил?

Стиснув зубы, глушу машину и направляюсь к дому. Поднимаюсь по лестнице, минуя крыльцо, и нажимаю на дверной звонок.

Вновь потираю грудь, пытаясь избавиться от неприятного ощущения, которое больше не могу игнорировать.

И, когда хозяйка дома открывает дверь, я понимаю, что нашел свою беглянку. Потому что этот взгляд, направленный на меня, блядь... Этот взгляд уничтожает и отшвыривает меня на пять лет назад, когда ее родители действительно думали, что я взял их дочь силой. Тогда эта женщина смотрела на меня с таким же презрением, как и сейчас.

— Ты…

— Здравствуйте, Диляра Ильдаровна, — киваю и сглатываю, чтобы смочить внезапно пересохшее горло.

— Ты пришел, чтобы причинить ей боль? — чеканит жестким тоном, что так сильно разнится с теплой красотой этой женщины. А потом она оглядывается и выходит за дверь, складывая на груди руки. Тем самым давая понять, что просто не будет.

А когда с женщинами бывало легко?

— Послушай меня внимательно, — она сжимает губы в плотную линию и вздергивает подбородок, бросая мне вызов. — Я знаю, что моя дочь совершила большую ошибку. И я не собираюсь ее оправдывать. Но и осуждать не буду. Это ясно?! И я не позволю доводить ее до того состояния, до которого довел ее ты. Ни тебе, ни кому-либо другому.