Бывшая моего брата. Я ненавижу ее... (СИ)

Но что, если с ним что-то случилось? Я не могу представить, чтобы такой продуманный мужчина, как Айдаров, оставил дверь в свою квартиру незапертой.

Именно эта пагубная мысль толкает меня через черту, и я переступаю порог.

В квартире тихо и темно, кажется, даже слышно, как бьется мое сердце, и вот я уже не уверена в правильности своего решения. Не хватало, чтобы меня еще обвинили в воровстве из-за моей неуемной совести, но почему-то ноги не спешат унести меня прочь.

— Хаким? — Закрываю за собой дверь, снимаю обувь и осторожно следую вперед. — Ты дома?

Какого черта я делаю?

А потом замечаю приглушенный свет, пробивающийся из-под двери в конце длинного коридора, и все разумное тут же меркнет в моей голове, превращая меня в глупого мотылька. Тяжело сглотнув, сжимаю кулаки и медленно переставляю ноги, будто ожидаю, что из-за угла на меня кто-нибудь выпрыгнет. Неприятный холодок пробегает по позвоночнику, и я ежусь. Но это ни на толику не уменьшает мою сомнительную решительность. Пока что. Как вдруг...

Позади меня, со стороны двери, раздается какой-то грохот, и я резко оглядываюсь, судорожно пятясь назад, а когда понимаю, что шум доносится с лестничной площадки, облегченно выдыхаю и разворачиваюсь в сторону гостиной. Но, как только делаю это, вскрикиваю, прижав ладонь к бешено стучащему сердцу.

Прямо в центре комнаты я вижу молчаливого Хакима. Его голова опущена, локти на коленях, а в руках покачивается полупустая бутылка виски.

И вроде теперь я должна расслабиться и перестать бояться, по крайней мере, того, что с ним могло что-то случиться. Живой и даже в сознании, не совсем трезвом, но это мелочи.

Однако сама атмосфера вокруг него остается напряженной. Еще немного, и меня поразит его подавляющая энергетика.

Ведь он даже не смотрит в мою сторону, даже когда я приближаюсь и вздрагиваю от внезапного звонкого лязга по полу. Оступаюсь, чувствуя, как ухает сердце, и замечаю кружащуюся на полу бутылку джина. Пустую, разумеется. Кто-то веселится по полной…

— Уходи, — гремит в тишине его хриплый голос, и я тут же перевожу испуганный взгляд на мрачную гору, водрузившуюся на диван в центре гостиной. На нем вроде бы все еще вчерашняя рубашка, помятая и небрежно расстегнутая на груди. Что не совсем хороший знак. Кажется, то, что Хаким пытается убить алкоголем, уже заполнило вокруг него все пространство черным дымом. И теперь он клубится вокруг меня, грозя задушить.

Нервно сглатываю, но игнорирую страх, сжавший мое горло, будто рука Айдарова попыталась добраться до меня через разделяющее нас расстояние.

Покашляв, чтобы привлечь к себе внимание, еще несколько долгих секунд стою на месте, рассматривая бардак вокруг, и ожидаю, когда он хотя бы посмотрит на меня. Но зря. Тогда я расправляю плечи, придавая себе напускной бравады, и решаю приблизиться к Айдарову. И горжусь тем, что мои ноги не дрожат, как только я оказываюсь в опасной зоне турбулентности.

— И оставить тебя в таком состоянии? Я пришла поговорить. — Наклоняюсь, чтобы убрать мусор со стола, но не успеваю взять пустую бутылку, как Айдаров подрывается, резким движением руки переворачивая стол, и все, что я не успела убрать, летит с громким лязгом на пол, точно так же, как и мое сердце ухает в пятки. Снова.

Не дыша смотрю, как вздымаются его широкие плечи, которые сейчас кажутся еще больше, и понимаю, что он выглядит более пугающим, чем всегда. Но, видимо, недостаточно, раз я продолжаю стоять на пути разъяренного быка.

— Я предупреждаю тебя в последний раз, Чудакова. — Его голос как беззвездная ночь. Темный. Устрашающий своей безэмоциональностью. — Не испытывай мое терпение.

— Я уйду, — произношу тихо-тихо. — Только сначала хочу попросить у тебя прощения. Хаким, я… — Делаю шаг, но останавливаюсь, заметив, как сжимаются его кулаки, а крупное тело сотрясает дрожь.

— Мне это не нужно, — сдавленно. — Оставь меня в покое.

— Зато мне нужно! — выпаливаю в сердцах, с корнем вырывая остатки терпения Айдарова.

Он разворачивается, подобно разъяренному северному ветру, и рывком подается вперед, заставляя меня споткнуться о вырвавшийся из глубин страх.

— Закрой свой рот, — рычит он, тыча в меня пальцем, — и убирайся на хрен из моей квартиры.

— Я пришла извиниться, прекрати на меня орать!

Пячусь назад, случайно роняю что-то с комода, врезавшись в него, и тут же вскрикиваю и подпрыгиваю от испуга. И эта секундная заминка стоит мне свободы…

Все происходит очень быстро. Вот он только обходит опрокинутый стол, а вот я уже бьюсь лопатками о стену, выдерживая гневный взгляд Айдарова. Но сегодня я готова выдержать все, что клубится в этом мужчине уже много-много лет. Потому что я и есть причина всего хаоса, превратившая его большое сердце в большую черную глыбу льда.

Я слишком долго отказывалась от этого признания. Но однажды должна была с этим столкнуться. Ничто не остается безнаказанным. Вот только в нашей ситуации каждый из нас сам себе палач. Мы заперты с Хакимом в одной гильотине. Погибать там вместе.