Быль и небыль

— Еще рано, мы не выспались! — отвечала одна куколка.

Час прошел, другой прошел.

Опять посланный в дверь стучит:

— Не пора-время спать, пора-время вставать!

— Погодите. Вот встанем да оденемся, — отвечает другая куколка.

В третий раз приходят посланные.

Царь-де гневается, зачем они так долго прохлаждаются.

— Сейчас будем, — говорит третья куколка.

Подождали, подождали посланные и давай опять стучаться. Нет отзыва, нет отклика.

Выломали они дверь. Глядят — а в тереме пусто. Только куклы по углам сидят.

Доложили про то морскому царю. Разгневался он и послал во все концы погоню великую.

А Василиса Премудрая с Иванушкой уже далеко-далеко. Скачут на борзых конях без остановки, без роздыху.

— Ну-ка, муж дорогой, припади к сырой земле да послушай, нет ли погони от морского царя?

Соскочил Иван с коня, припал ухом к земле и говорит:

— Слышу я людскую молвь и конский топ.

— Это за нами гонят! — говорит Василиса Премудрая и оборотила коней зеленым лугом, Ивана — старым пастухом, а сама сделалась кудрявою овечкою.

Наезжает погоня.

— Эй, старичок, не проскакал ли здесь добрый мо́лодец с красной де́вицей?

— Нет, люди добрые, — отвечает Иван. — Сорок лет как пасу я на этом месте, — ни одна птица мимо не пролетывала, ни один зверь мимо не прорыскивал.

Воротилась погоня назад.

— Царь-государь! Никого мы в пути не наехали. Видели только — пастух овечку пасет.

Разгневался морской царь, закричал громким голосом:

— Эх вы, недогадливые! Скачите вдогон. Привезите мне овечку, а пастух и сам придет.

Поскакала погоня царская. А Иван с Василисою Премудрою тоже не мешкают — торопят коней. Полдороги позади лежит, полдороги впереди стелется.

Говорит Василиса Премудрая:

— А ну, муж дорогой, припади к земле да послушай, нет ли погони от морского царя?

Слез Иван с коня, припал ухом к земле и говорит:

— Слышу я конский топ и людскую молвь!

— Это за нами гонят! — говорит Василиса Премудрая.

Сама сделалась часовенкой, коней оборотила деревьями, а Иванушку — стареньким дьячком.

Вот наезжает на них погоня.

— Эй, батюшка! Не проходил ли мимо пастух с овечкою?

— Нет, люди добрые. Сорок лет я в этой часовенке служу. Ни одна птица мимо не пролетывала, ни один зверь не прорыскивал.

Повернула погоня назад.

— Царь-государь! Не нашли мы пастуха с овечкою. Только в пути и видели, что часовню да дьячка старого.

Пуще прежнего разгневался морской царь.

— Эх вы, малоумные! Вам бы часовню разломать да сюда привезти, а дьячок бы и сам пришел.

Снарядился он, вскочил на коня и поскакал вдогон за Иваном с Василисою Премудрою.

А те уж далеко уехали. Почитай, вся дорога позади лежит.

Вот опять говорит Василиса Премудрая:

— Муж дорогой! Припади к земле, не слыхать ли погони?

Слез Иван с коня, припал ухом к сырой земле и говорит:

— Дрожит земля от топота конского.

— Это сам царь морской скачет, — говорит Василиса Премудрая, и сделалась речкою. Коней оборотила речной травой, а Ивана — окунем.

Прискакал морской царь. Поглядел и с одного взгляда узнал, что за речка течет, что за окунь в воде плещется.

Усмехнулся он и говорит:

— Коли так, будь же ты речкою ровно три года. Летом пересыхай, зимой замерзай, по весне — разливайся.

Повернул коня и поскакал обратно в свое подводное царство.

Заплакала речка, зажурчала:

— Муж мой любимый, надо нам расстаться. Ступай ты домой, да смотри — никого не целуй, кроме отца с матерью. Коли поцелуешь, забудешь меня.

Пошел Иван домой, хоть и дому не рад.

Поцеловался с отцом, с матерью, а больше ни с кем — ни с кумом, ни с кумою, ни с братом, ни с сестрою. Живет, ни на кого не глядит.

Вот и год прошел, и два, и третий к концу подходит.

Лег как-то раз Иванушка спать, а горницу позабыл запереть. Зашла в горницу сестра его младшая, увидела, что он спит, наклонилась и поцеловала тихохонько.

Проснулся Иван — ничего не помнит. Все забыл. Забыл и Василису Премудрую, словно в мыслях и не бывала.

А через месяц просватали Ивана и начали свадьбу готовить.

Вот в субботу, как стали пироги печь, пошла одна девка по воду. Наклонилась к речке — воды зачерпнуть, да так и обмерла. Глядит на нее снизу — глаза в глаза — де́вица-красавица.

Побежала девка домой, рассказала встречному-поперечному про такое чудо.

Пошли все на реку, да только никого не нашли. И речка пропала — не то под землю ушла, не то высохла.

А как вернулись домой — видят: стоит девица-красавица.

— Я, — говорит, — помогать вам пришла. Свадебные пироги печь буду.

Замесила тесто круто, слепила двух голубков и посадила в печь.

— Угадайте-ка, хозяева, что с этими голубками будет?

— А что будет? Съедим их — и все тут.

— Нет, не угадали.

Открыла девица печь, и вылетели оттуда голубь с голубкою. Сели на оконце и заворковали. Говорит голубка голубю:

— Что ж ты — забыл, как была я овечкою, а ты пастухом?

— Забыл, забыл.

— Что ж ты — забыл, как была я часовнею, а ты дьячком?

— Забыл, забыл.

— Что ж ты — забыл, как была я речкою, а ты окуньком?

— Забыл, забыл.

— Коротка же у тебя память, голубок, да вот так же забыл и Василису мил дружок.

Услыхал эти слова Иванушка и все припомнил. Взял он Василису Премудрую за руки белые и говорит отцу с матерью: