Бухта надежды. Свой выбор

И вот в коридоре он вновь столкнулся с Аней. Та явно почувствовала себя неудобно, ища глазами, куда бы сбежать, но Виктор для себя решил, что необходимо прояснить всю ситуацию до конца, дабы не оставалось никаких недоговоренностей.

- Анна Михайловна, постойте. Погодите. – Никитин взял девушку за руку, чувствуя, какая холодная у нее кожа. Та уже успела переодеться в домашнее – темно-рыжий свитер с высоким воротником и джинсы на размер больше делали ее худенькую фигурку еще более беззащитной.

- Виктор, простите меня за тот сумбур, что я наговорила. Это все от волнения. Слишком переволновалась, - все же не стала вырываться девушка.

- Я все прекрасно понимаю. Но откровенность за откровенность. Вы… Ты спасла меня. Именно ты не дала мне остаться в психушке и окончательно спятить, ты верила, что я выкарабкаюсь, и я выкарабкался… Ты все это время была со мною рядом, помогала мне и поддерживала меня. И я это безмерно ценю. Ты даже не представляешь себе, насколько я это ценю. Сейчас ты – самое дорогое, что у меня есть на этом свете. Но пока… подчеркиваю – пока… я не смогу дать тебе большего. Я не хочу использовать тебя, тем самым так по-черному отблагодарив тебя за все, что ты для меня сделала. И я не хочу врать тебе.

- И когда вы говорили, что я – самое дорогое… Это было правдой?

- Это есть правда. – Честно признался Виктор, отмечая, как вспыхнули щеки девчонки.

«Не сейчас, хорошая… Не сейчас,» - добавил он про себя мысленно, боясь давать ей призрачную надежду. «Быть может, потом, когда пройдет то щемящее чувство внутри, и я вновь буду готов впустить кого-либо в свою жизнь.»

- Не обижайся на меня и постарайся понять. – Все же произнес вслух Виктор.

- Я понимаю, - кивнула Аня и улыбнулась, слегка наклонив голову в сторону.

Девушка мягко убрала свою руку и направилась дальше по коридору, остановившись через несколько шагов и едва слышно, не поворачиваясь, произнесла: «Я подожду… »

14.00. г.Севастополь, акватория Севастопольской бухты. Сашка Смирнов.

БДК[14], казалось, еле ползет, хотя тот шел на своей предельной скорости – чуть более семнадцати морских узлов, что равнялось почти тридцати трем километрам в час. То есть при максимальном ходе «Цезарь Куников» достигнет пункта назначения за полчаса.

У Сашки на душе кошки скребли: тяжелый разговор с матерью вымотал из него все силы, а теперь он весь изнервничался, боясь, что они опоздают.

Сашка напросился в ходовой мостик, где находились штурманская и рулевая рубки - место управления судном и несения вахт личным составом во время похода корабля, и теперь нетерпеливо перетаптывался возле одного из иллюминаторов, вглядываясь вдаль, словно это могло помочь кораблю идти быстрее.

- Как быстро мы доплывем? – в очередной раз задал тот же вопрос Сашка, чем вызвал тут же дружный смех находившихся на мостике рулевого, вахтенного помощника капитана и штурмана. Сашка сперва и не понял причины всеобщего веселья, а потом догадался, что сморозил глупость.

- Минут двадцать еще идти. Вон уже молы показались. – Показал рукой вахтенный.

- Почему так долго? Мы же большую часть прошли.

- Навигация в самой бухте сложнее, чем в открытом море. Опасность представляют затопленные корабли, да и прочие подводные преграды, в основном в районе Павловского мыса[15]. 

- Ты, парень, никогда не замечал, как по бухте корабли идут на буксире? – усмехнулся штурман. – А ты сейчас предлагаешь ввалиться на всех парах.

- Но мы можем не успеть…

- Успеем. – Заверил вахтенный.

Сашка, стоя у иллюминатора, пробарабанил пальцами по то ли низко висящей полке, то ли по узкому столику, над которым висел непонятный металлический прибор, похожий на прямоугольный ящик с двумя экранчиками и регуляторами, выкрашенный в бежевый цвет, как и все металлические детали в рубке, за исключением деревянной обивки стен. Парень еще никогда не видел главную бухту с такого ракурса, было немного непривычно, но весьма занимательно.