Бухта надежды. Задача – выжить

Галина Громова Бухта надежды. Задача – выжить

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес (www.litres.ru)

* * *

21 марта

7.40. Железнодорожный вокзал

Марья Петровна

Электричка на удивление пришла вовремя. Не то чтобы она всегда опаздывала, но для русского человека приход или отправление любого вида транспорта в заявленное администрацией или расписанием время уже как мини-праздник.

Несколько пассажиров, ожидающих посадки на Симферополь, лениво проводили ее взглядами и вернулись к своим делам: кто-то спорил, кто-то просто стоял и курил, а некоторые и вовсе спали, развалившись на лавках. Торопиться было некуда – пока народ лениво выползет из электропоезда, пока то-се… да и по расписанию отправление только через полчаса.

Машинист электропоезда постепенно снижал скорость состава, а вскоре совсем остановил его. Двери прибывшей электрички открылись, но почему-то никто не спешил выходить. Подметающая перрон бабуля-дворничиха в теплой тужурке и надетом поверх нее едко-оранжевом жилете остановилась и с интересом заглянула в открытые двери.

– И чего там торчать-то? – проворчала она, заметив сквозь не шибко чистое окно несколько стоящих людей в вагоне. – Иль особое приглашение надо?

Марья Петровна была старушкой деятельной, иногда даже чересчур. В молодости, будучи коммунисткой-активисткой, всегда принимала непосредственное участие в судьбе трудового коллектива Севастопольского морского завода. Ее выдвинули, так сказать, на общественных началах, а потом никак не могли задвинуть, пока завод окончательно не развалился в «лихие девяностые».

Поэтому, заметив непорядок, Марья Петровна, ни секунды не задумываясь, отложила метлу и, кряхтя, забралась в вагон, чтобы придать ускорения зазевавшимся пассажирам, как частенько поступала с заснувшими на вокзальных лавочках бомжами, умело орудуя метлой. На полу в тамбуре виднелись бурые разводы, которые послужили лишним поводом для бурчания пожилой дворничихи, чье настроение и так оставляло желать лучшего.

– Вечно так… все позагадят, а ты убирай. – Бабулька возмущенно засопела и открыла двери в вагон. – Эй, вы! Конечная! На выход!

Пассажиры отреагировали вяло. Ближайший стоящий возле горы сумок длинноволосый, как девка, парень в драных джинсах медленно повернул голову, и у Марьи Петровны душа ушла в пятки от жуткого зрелища…

Последнее, что она увидела, – это ощеренный рот, перепачканный запекшейся кровью.

8.00. Мыс Херсонес

Андрей Доронин, бывший капитан,

пограничник ВС Украины, ныне сотрудник

агентства безопасности «Сапсан»

Андрея разбудил знакомый сигнал входящего сообщения аськи. Вчера он засиделся за компьютером – новомодная стрелялка затянула так, что спать удалось лечь только около трех часов ночи. А сам компьютер отключать не стал – скачивал фильм с сервера, чтобы потом в свой законный выходной под пивко с рыбкой или вредными для желудка чипсами посмотреть в гордом одиночестве – с подружкой он недавно расстался по обоюдному согласию. Так что все прошло на удивление тихо и без скандалов, хотя иногда не хватало теплого тела под боком.

Хоть сегодня и был его законный выходной, Андрей не стал валяться в кровати. Мужчина привычно потянулся и, как обычно, почесывая причинное место, первым делом пошлепал голыми ногами в туалет. После исполнения священного ритуала зашел уже на кухню, тут же цапнул со стола пачку сигарет, зажег конфорку и прикурил одну сигарету, ожидая наполнения чайника. Пепельницы не было, но ее заменила пустая консервная банка от съеденных вчера бычков в томате. В воздухе заклубился сигаретный дым.

Огонь весело заполыхал под металлическим днищем чайника. Пока вода закипала, мужчина сделал себе несколько бутербродов с колбасой и засыпал заварку в чашку. Он не признавал чая в пакетиках, отождествляя его вкусовые качества с соломой а-ля «матрац моей бабушки». Да и сам чай мужчина любил крепкий, душистый, желательно с мятой… но если ее не оказывалось в запасах, то и лимончик с сахарком годился.