Бухта надежды. Свой выбор

- Не придумали ничего лучше, как нестись сломя голову домой, вместо того, чтобы пройти в морг и проверить?

Послышался щелчок выключившегося чайника. Аня молчала, а Виктор не торопясь залил кипяток в приготовленные чашки, используя один чайный пакетик на двоих. Приходилось экономить.

- Кто погиб?

- Сергей Парков.

- Бедная Евдокия Антоновна… - покачала головой девушка, глядя на Виктора. – Но пусть это прозвучит кощунственно, но пусть лучше так.

- В смысле?

- Я испугалась… - прошептала Аня, принимая протянутую чашку из рук капитана, только сейчас поняв всю глупость своего поступка.

- Чего, если не секрет?

Виктор был далеко не дураком, он, опер с почти десятилетним стажем, все прекрасно понимал, к тому же сложно было не заметить привязанность молодой медсестры, особенно, когда половина группы уже чуть ли не в открытую подшучивало над ним из-за этого.

Аня не отвечала – медленно, стараясь не обжечься, потягивала горячий напиток, грея руки о керамическую чашку и задумчиво глядя куда-то поверх нее. Виктор тоже молчал, сидя напротив и не спрашивая ни о чем. Зачем? Потешить свое самолюбие, чтобы потом обидеть человека отказом?

Аня поставила чашку на стол и посмотрела прямо в глаза Виктору, словно собираясь с духом.

- Я люблю вас. – Выдохнула она и тут же заговорила быстро-быстро, словно боялась, что сейчас он ее прервет, и у нее больше не хватит смелости сказать ему все это вновь. – Я знаю, что это как-то старомодно, и что вы были женаты, но я полюбила вас с первой встречи… Тогда, когда вы спасли меня. Я… Я понимаю, что все, что я говорю – глупо и абсолютно не вовремя, но сегодня… сегодня, когда я бежала сюда, я поняла, что не смогу жить, если вас… тебя убили, если больше не увижу тебя. Да, я дура, я знаю. Ты недавно потерял жену, и я даже не могу мечтать, чтобы ты… чтобы мы. Черт! Что я несу? Что я несу! Прости, прости меня… - Аня взвилась со стула, едва не опрокинув его от столь стремительного движения, и стремглав бросилась из кухни, не видя ничего перед собой от накатывающих на глаза слез.

А Никитин так и остался сидеть, не зная, как правильно поступить. Остаться здесь и оставить ее наедине с распирающими эмоциями, или догнать и успокоить, сказав… сказав что? Что все еще помнит Алёну? Что рана еще не зажила, и он попросту не может подпустить к себе вновь столь близко другого человека? Пусть и крайне ему симпатичного…

Виктор впервые сам для себя решился озвучить самому себе, что Аня ему симпатична. Раньше он старался гнать эти мысли от себя подальше, понимая, что это не правильно. Но последние события, развивающиеся столь стремительно, да и весь этот круговорот, закрутившийся с наступлением новой эпохи, заставляли по-другому смотреть на мир. В окруженном смертями мире, когда ежедневно гибнут люди, и вероятность погибнуть самому уверенно держится на верхних уровнях, желание жить ощущалось как нельзя остро. Это чувство было сродни тому, когда находишься в небольшом помещении, и недостаток кислорода заставляет дышать чаще, чтобы хоть как-то восполнить его, и уже ни о чем не мечтаешь так, как о глотке чистого свежего воздуха.

Капитан вспомнил, как на него смотрела Аня – каким-то особым взглядом, немного наивным и одновременно восхищенным. И тут же перед глазами возникла его Лёнка, с грустью и укором в глазах, но в то же время с таким пониманием, словно хотела сказать, чтобы он не ставил крест на своей жизни и шел дальше. Но чувствовал ли он в себе силы, чтобы идти? В круговерти последних дней совсем не оставалось места для грусти и воспоминаний, но стоит успокоиться и остановиться, как в груди опять появляется та щемящая пустота, способная затянуть в себя, как в черную дыру, любой зарождающийся огонь жизни.

Виктор задумчиво посмотрел на дверь – выходить все равно придется, даже под угрозой пересечься с Аней. Банные процедуры еще никто не отменял. Мужчина поднялся со стула, убрал со стола, ополоснул чашки, вылив воду в кадушку стоявшего тут же рядом цветка, и направился к себе за сменной одеждой.

Про целительные свойства водных процедур говорилось не зря – даже после такого неудобного купания, как поливание себя ковшичком с теплой водой на душе стало намного спокойнее, словно вода смыла весь негатив, накопившийся за последние дни. Вот бы еще она могла смыть воспоминания… Но такого щедрого подарка судьба не удостоилась преподнести первому встречному. Переодевшись во все чистое, Виктор словно заново на свет родился. Теперь еще выспаться бы вволю…

Стирка заняла больше времени, чем он предполагал – вода быстро остывала, а руками много не настираешь. Кое-как удовлетворившись результатом и развесив на натянутые веревки тут же начавшую испускать пар одежду, мужчина вернулся в дом. Причитаний Евдокии слышно не было. И это, наверное, к счастью… Сейчас хотелось спокойствия и хоть как-то отстраниться от всеобщей суматохи и горя, вновь пришедшего в этот дом.