Букелларий

Мы проехали к Луаре и оттуда начали собирать воинов. Точнее, тех олухов, которые приперлись на призыв своего короля. Таких было недопустимо мало. К тому же, оснащены они были абы как. Зато все те, кто обязан был проследить, чтобы прибыли все, кто должен, стремительно богатели на взятках. Эд Большой быстро сообразил, в чем дело. Своих подданных он знал прекрасно. И что надо в таком случае делать — тоже. Если процесс нельзя остановить, его надо возглавить. Повесив десятка три уклонистов и трех чиновников, которые подвернулись под руку, потому что взятки брали все, и эта троица вряд ли возглавляла список мздоимцев, правитель Аквитании объявил, что за три триенса — такова была средняя взятка, чтобы отмазаться от похода — освободит любого. Крестьяне тут же понесли деньги ему, а не чиновникам, и Эд Большой начал нанимать конных воинов, которым пообещал платить по солиду в месяц. Он правильно решил, что лучше иметь армию меньше, но из хорошо экипированных и мотивированных профессионалов, которые начали съезжаться к нему из всех королевств франков и других племен, причем не только германских. Брал всех, кто имел коня, кольчугу и желание разбогатеть за счет трофеев.

В мою предыдущую эпоху все германцы, способные держать оружие, были воинами, а землю пахали в свободное от сражений время, причем она была общинной. За три века всё стало наоборот. Каждый германец получил свой надел, и многие забили на войну. Частная собственность не предусматривает гибель ради чего-то, не нужного для ее удержания. К тому же, сельское хозяйство во все времена — поле боя, и на любые другие сражения не остается ни сил, ни времени. В итоге началось разделение германцев на три группы, которое я наблюдал сейчас в заключительной его фазе: одни стали пахать, вторые молиться, третьи воевать, причем первые, самые многочисленные, поскольку трусливых лохов и дураков всегда больше, содержали вторых и третьих.

Мы постепенно, не торопясь, смещались на юг, к Тулузе, потому что Эд Большой был уверен, что такую надежную крепость, как Каркассон, мавры быстро не захватят, что успеет набрать достаточно большое войско и нападет на них. Он недоучел полководческие способности Аль-Самха ибн Малика аль-Хавлани. У того, видимо, разведка была поставлена хорошо. Узнав, что король Аквитании шляется вдали от своей столицы, вали аль-Андалуса снял осаду Каркассона и быстро перекинул свою армию к Тулузе, чуть не захватив ее сходу. Сеппа тоже был уверен, что мавры припрутся не скоро, поэтому и не напрягал гарнизон службой, не высылал дозоры к границе. Даже когда стали поступать сведения, что враг вторгся на территорию королевства, сперва решил, что это отряды грабителей. Если бы конный авангард мавров добрался до Тулузы не вечером, когда стража собиралась закрывать ворота, а на пару часов раньше, то при определенных условиях мог бы ворваться в город. К счастью, этого не случилось, и командир гарнизона успел послать гонца к своему сеньору. Поскольку Сеппа был паникером, его послание можно было бы перевести на русский язык, как «Шеф, усё пропало!». Эд Большой тут же ускоренно повел к Тулузе тех, кого успел набрать — около десяти тысяч воинов, из которых процентов пятнадцать были кавалеристами.

36

У меня есть большое подозрение, что причина всех бед южных народов кроется в их любви к сиесте — послеобеденному сну. В этот период они становятся легкой добычей. На спящих ночью тоже можно напасть, но сделать это труднее. На ночь принято выбирать надежное укрытие, принимать другие меры защиты, а днем, особенно в жару, пропадает желание напрягаться.

Видимо, разведка у мавров хорошо была налажена только в приграничных районах, до Тулузы. Первое время высылались отряды во все стороны, причем не столько для разведки, наблюдения, сколько для грабежа, но вскоре все ценное было собрано, и началась жара, которая отбивала желание мотаться по пыльным дорогам. Вдобавок, как нам рассказали прятавшиеся в лесах крестьяне пригородных деревень, прошел слух, явно запущенный врагами, что Эд Большой сбежал к Карлу Мартеллу, бросил своих подданных на произвол судьбы. Поэтому приближение нашей армии к Тулузе мавры проспали во всех смыслах слова.