Будем как солнце. Книга символов

Людишки мошки, славный пестрый рой,
Лови себе светлянок для забавы,
На лад себя возвышенный настрой.  

Люби любовь, лазурь, цветы, и травы,
А если истощишь восторг до дна,
Есть хохот с верным действием отравы.  

Лети-ка прочь, ты в мире не одна,
Противна мне банальность повторений,
Моя душа для жажды создана.  

Не для меня законы, раз я гений.
Тебя я видел, так на что мне ты?
Для творчества мне нужно впечатлений. 

Я знаю только прихоти мечты,
Я все предам для счастья созиданья,
Роскошных измышлений красоты.  

Мне нравится, что в мире есть страданья,
Я их сплетаю в сказочный узор,
Влагаю в сны чужие трепетанья.  

Обманы, сумасшествие, позор,
Безумный ужас — все мне видеть сладко,
Я в пышный смерчь свиваю пыльный сор.  

Смеюсь над детски-женским словом — гадко,
Во мне живет злорадство паука,
В моих глазах — жестокая загадка.  

О, мудрость мирозданья глубока,
Прекрасен вид лучистой паутины,
И даже муха в ней светло-звонка.  

Белейшие цветы растут из тины,
Червонной всех цветов на плахе кровь,
И смерть — сюжет прекрасный для картины.  

Приди — умри — во мне воскреснешь вновь!

ДЫМЫ

В моем сознаньи — дымы дней сожженных,
Остывший чад страстей и слепоты.
Я посещал дома умалишенных,—  

Мне близки их безумные мечты,
Я знаю облик наших заблуждений,
Достигнувших трагической черты.  

Как цепкие побеги тех растений,
Что люди чужеядными зовут,
Я льнул к умам, исполненным видений.  

Вкруг слабых я свивался в жесткий жгут,
Вкруг сильных вился с гибкостью змеиной,
Чтоб тайну их на свой повергнуть суд.  

От змея не укрылся ни единый,
Я понял все, легко коснулся всех,
И мир возник законченной картиной.  

Невинность, ярость, детство, смертный грех,
В немой мольбе ломаемые руки,
Протяжный стон, и чей-то тихий смех,—  

Простор степей с кошмаром желтой скуки,
Оборыши отверженных племен.
Все внешние и внутренние муки,—  

Весь дикий пляс под музыку времен,
Все радости — лишь ткани и узоры,
Чтоб скрыть один непреходящий сон.  

На высшие я поднимался горы,
В глубокие спускался рудники,
Со мной дружили гении и воры.  

Но я не исцелился от тоски,
Поняв, что неизбежно равноценны
И нивы, и бесплодные пески.  

Куда ни кинься, мы повсюду пленны,
Все взвешено на сумрачных весах,
Творцы себя, мы вечны и мгновенны.  

Мы звери — и зверьми внушенный страх,
Мы блески — и гасители пожара,
Мы факелы — и ветер мы впотьмах.  

Но в нас всего сильней ночная чара:
Мы хвалим свет заката, и затем
Двенадцатого с башен ждем удара.  

Создавши сонмы солнечных систем,
Мы смертью населили их планеты,
И сладко нам, что мрак-утайщик нем.