Будем как солнце. Книга символов

К старинным манускриптам, в поздний час,
Почувствовав обычное призванье,
Я рылся между свитков, и как раз
Чванг-Санга прочитал повествованье.
Там смутный кто-то, я не знаю кто,
Ронял слова печали и забвенья:
«Бесчувственно Великое Ничто,
В нем я и ты — мелькаем на мгновенье.
Проходит Ночь, и в роще дышит свет,
Две птички, тесно сжавшись, спали рядом,
Но с блеском Дня той дружбы больше нет,
И каждая летит к своим усладам.
За тьмою — жизнь, за холодом — апрель,
И снова темный холод ожиданья.
Я разобью певучую свирель,
Иду на Запад, умерли мечтанья
Бесчувственно Великое Ничто,
Земля и Небо свод немого храма.
Я тихо сплю — я тот же и никто,
Моя душа — воздушность фимиама»

НАМЕК

Сгибаясь, качаясь, исполнен немой осторожности,
В подводной прохладе, утонченный ждущий намек
Вздымается стебель, таящий блаженство возможности,
Хранящий способность раскрыться, как белый цветок.  

И так же, как стебель зеленый блистательной лилии,
Меняясь в холодном забвеньи, легенды веков,—
В моих песнопеньях, уставши тянуться в бессилии,—
Раскрылись, как чаши свободно живущих цветков.

ТРИ ЛЕГЕНДЫ

Есть лишь три легенды сказочных веков.
Смысл их вечно старый, точно утро нов.  

И одна легенда, блеск лучей дробя.
Говорит: «О, смертный! Полюби себя».  

И другая, в свете страсти без страстей,
Говорит: «О, смертный! Полюби людей».  

И вещает третья, нежно, точно вздох:
«Полюби бессмертье. Вечен только Бог».  

Есть лишь три преддверья. Нужно все пройти.
О, скорей, скорее! Торопись в пути.  

В храме снов бессмертных дышит нежный свет,
Есть всему разгадка, есть на все ответ.  

Не забудь же сердцем, и сдержи свой вздох:
Ярко только Солнце, вечен только Бог!

«Верьте мне, обманутые люди…»

Верьте мне, обманутые люди,
Я, как вы, ходил по всем путям.
Наша жизнь есть чудо в вечном Чуде,
Наша жизнь — и здесь, и вечно там.  

Я знаком с безмерностью страданий,
Я узнал, где правда, где обман.
Яркий ужас наших испытаний
Нам не для насмешки плоской дан. 

Верьте мне, неверящие братья,
Вы меня поймете через день.
Нашей вольной жизни нет проклятья,
Мы избрали сами светотень.  

Мы избрали Зло как путь познанья,
И законом сделали борьбу.
Уходя в тяжелое изгнанье,
Мы живем, чтоб кончить жизнь в гробу.  

Но, когда с застывшими чертами,
Мертвые, торжественно мы спим,
Он, Незримый, дышит рядом с нами,
И, молясь, беседуем мы с Ним.  

И душе таинственно понятно,
В этот миг беседы роковой,
Что в пути, пройденном безвозвратно,
Рок ее был выбран ей самой.  

Но, стремясь, греша, страдая, плача,
Дух наш вольный был всегда храним.
Жизнь была решенная задача,
Смерть пришла как радость встречи с Ним.

ХУДОЖНИК-ДЬЯВОЛ