Брокен-Харбор

На лице Ричи промелькнуло какое-то неопределенное выражение – то ли сомнение, то ли желание оправдаться.

– Все, о чем говорил Пэт, все, что видели мы, могло быть инсценировано любым, у кого был доступ в дом, – продолжал я. – Ты же слышал доктора Дулиттла: голову малиновке могли как откусить, так и отрезать. Борозды на балке могли быть оставлены как когтями, так и гвоздем или лезвием ножа. Скелеты: пару белок может освежевать не только зверь.

– Звуки?

– О да, не будем забывать про звуки. Помнишь, что Пэт написал на форуме Wildwatcher? Между полом чердака и потолком верхнего этажа полость дюймов восьми в высоту. Не так уж сложно засунуть туда МР3-плеер с дистанционным управлением и парой приличных колонок и включать трек с шорохами и стуками всякий раз, когда Пэт поднимается наверх. Стоит спрятать их за изоляцией, и если Пэт посветит туда фонариком – как он и поступил, – то ничего не заметит. В любом случае он будет искать не электронное устройство, а зверя, шерсть, экскременты, которых там и в помине нет. Для пущего веселья можно выключать трек, когда поблизости Дженни, и тогда она заподозрит, что Пэт сбрендил. Меняй батарейки каждый раз, когда проникаешь в дом, или просто найди способ подключить систему к домашней электросети – и потеха может длиться столько, сколько потребуется.

– Но ведь зверь – если он вообще существовал – не остался на чердаке, – возразил Ричи. – Он спустился вниз, забравшись в промежуток между стенами. Пэт слышал его почти в каждой комнате.

– Ему казалось, что слышал. Помнишь, что еще он писал? Он не был уверен, где находится животное, потому что в доме странная акустика. Допустим, время от времени Конор переставляет колонки – просто чтобы Пэт не расслаблялся, чтобы создавалось ощущение, что животное бродит по чердаку. В один прекрасный день до него доходит, что если расположить колонки определенным образом, то звук будет спускаться по полостям между стенами и доноситься якобы из комнаты на первом этаже… Сам дом помог Конору.

Ричи задумчиво прикусил ноготь.

– От логова до чердака далеко. Сработает ли пульт?

Я не мог остановиться.

– Уверен, что можно достать подходящий. А если нельзя, тогда ты выходишь из логова. После захода солнца сидишь в саду Спейнов и жмешь на кнопки, днем управляешь системой с чердака соседнего дома – и только когда тебе точно известно, что Дженни куда-то уехала или готовит. Метод менее надежный, поскольку не позволяет наблюдать за Спейнами, но вполне рабочий.

– Многовато мороки.

– Да, верно. Однако Конор не поленился обустроить логово.

– Криминалисты ничего не нашли – ни MP3-плеера, ни колонок.

– Значит, Конор забрал систему и швырнул в мусорный бак – еще до убийства, иначе оставил бы кровавые следы. Следовательно, убийства были спланированы. Тщательно спланированы.

– Жесть, – отозвался Ричи почти рассеянно. Он по-прежнему грыз ноготь. – Но зачем? Зачем изобретать животное?

– Затем, что он по-прежнему без ума от Дженни и решил, что она с большей вероятностью сбежит с ним, если Пэт сойдет с ума. Или хотел доказать им, какие они идиоты, что купили дом в Брайанстауне. Или ему было нечем заняться.

– Однако Конору была небезразлична не только Дженни, но и Пэт. Вы сами говорили так с самого начала. Думаете, он стал бы доводить Пэта до помешательства?

– Привязанность к Пэту и Дженни не помешала Конору их убить. (Ричи на секунду встретился со мной взглядом и тут же отвел глаза, но промолчал.) Ты по-прежнему сомневаешься, что он это сделал.

– Просто мне кажется, что он их любил. Вот и все.

– Для Конора “любовь” не то же самое, что для нас с тобой. Ты же слышал: он хотел быть Пэтом Спейном – еще с подросткового возраста. Вот почему он закатил истерику, когда ему не понравились решения Пэта, он воображал, что жизнь Пэта принадлежит ему. – Проходя мимо комнаты для допросов, я пнул дверь – сильнее, чем собирался. – В прошлом году, когда жизнь Конора пошла прахом, ему наконец пришлось взглянуть правде в глаза. Чем больше он наблюдал за Спейнами, тем больше его доканывало болезненное осознение, что сколько бы он ни брюзжал про Степфорд и зомби, именно этого он и хотел – милых детей, симпатичный домик, постоянную работу, Дженни. Жизнь Пэта. – Эта мысль заставила меня ускорить шаг. – В своем личном крошечном мирке Конор был Пэтом Спейном. И когда жизнь Пэта пошла наперекосяк, Конор почувствовал, что обокрали его самого.

– И какой мотив? Месть?

– Нет, все сложнее. Пэт больше не делает того, на что подписывался Конор. Конор больше не получает вливание донорской счастливой семейной жизни, но отчаянно нуждается в ней, поэтому решает вмешаться и вернуть ситуацию на круги своя. Только он может все уладить для Дженни и детей, пусть и не для Пэта, однако это неважно. По мнению Конора, Пэт нарушил условия договора – он не делает свою работу и больше не заслуживает идеальной жизни. Она должна достаться тому, кто сумеет воспользоваться ею наилучшим образом.

– Значит, не месть, – сказал Ричи нейтральным тоном. Он слушал, но мои аргументы его не убеждали. – Спасательная операция.