Broken Code: Inside Facebook and the Fight to Expose Its Harmful Secrets

Харбат хотела, чтобы Facebook сделала больше до следующих президентских выборов - создала специальные инструменты для политической организации и каналы для взаимодействия выборных должностных лиц с избирателями. Цукерберг опередил ее. В 2015 году на собрании сотрудников он вскользь упомянул, что Facebook следует создать целую команду, занимающуюся вопросами гражданского участия. Для руководства новой командой, которая сначала называлась Civic Engagement, а затем Civic Integrity, Facebook переманила Самидха Чакрабарти, сторонника цифровой демократии, который курировал работу Google по выборам.

Именно на этой высокой ноте Харбат обратила свое внимание на предстоящие президентские выборы в США - кампанию, которая, как надеялись в Facebook, продемонстрирует, что ее платформа - не только будущее демократии, но и ее настоящее. Вооружившись статистическими данными о том, что выборы уже стали темой номер один в Facebook, и тематическими исследованиями о том, как Facebook может увеличить сбор средств, нацеливание рекламы и явку избирателей, команда Харбат спонсировала и транслировала все политические события, какие только могла. Когда десять кандидатов пришли на первые бурные республиканские дебаты в августе 2015 года, Facebook заплатил за спонсорство, транслируя их в прямом эфире и размещая свой логотип по всей сцене. То же самое компания делала и для демократов.

Однако к весне 2016 года Харбат начал чувствовать, что в сетевой политике что-то не так. Первый признак появился не дома, а на Филиппинах, где сосредоточено наибольшее количество пользователей Facebook в мире. Перед майскими выборами в этой стране команда Харбата оказывала стандартные консультации основным партиям. Одна кампания - Родриго Дутерте - процветала. Президентская кампания Дутерте, который был крутым мэром , была безобразной: он проклинал Папу Римского, обещал внесудебные расправы над наркоманами и высмеивал собственную дочь как "королеву драмы", когда та заявила, что ее изнасиловали.

Facebook считал, что предвыборная риторика Дутерте - это не его дело, но по мере того, как шли выборы, компания начала получать сообщения о массовых фальшивых аккаунтах, откровенной лжи на страницах, контролируемых кампанией, и скоординированных угрозах насилия в адрес критиков Дутерте. После многих лет работы в политике Харбат не был наивен в отношении грязных трюков. Но когда Дутерте победил, невозможно было отрицать, что платформа Facebook вознаградила его агрессивную и порой нечестную политику. Избранный президент запретил независимым СМИ присутствовать на своей инаугурации, но вел прямую трансляцию этого события на Facebook. Вскоре после этого начались обещанные им внесудебные расправы.

Через месяц после победы Дутерте в мае 2016 года в Великобритании прошел референдум о выходе из Европейского союза. Кампания по Brexit была насыщена антииммигрантскими настроениями и откровенной ложью. Как и на Филиппинах, повстанческая тактика, похоже, процветала на Facebook - сторонники лагеря "Выйти" уничтожали на платформе сторонников "Остаться".

Оба голосования подтвердили место Facebook в политике, но для Харбат эта роль не была благотворной. Она не собиралась перечить избирателям, но обе победившие кампании в значительной степени опирались на Facebook для распространения язвительности и лжи. Успех этой тактики был тем более неприятен, что на родине, в Штатах, кандидат в президенты, который когда-то долгое время был кандидатом, добивался успеха с помощью той же программы.

Дональд Трамп прославился в республиканской политике тем, что с помощью Twitter задал вопрос о том, является ли Обама американским гражданином. Он резко вырос в опросах после того, как назвал мексиканских иммигрантов насильниками и высмеял сенатора Джона Маккейна за то, что тот попал в плен и подвергался пыткам во время войны во Вьетнаме. Когда число участников праймериз сократилось до Трампа и сенатора от Техаса Теда Круза, Трамп обрушился на жену своего оппонента и намекнул, что отец Круза мог помочь Ли Харви Освальду убить Джона Кеннеди.

Харбат находил все это отвратительным, но нельзя было отрицать, что Трамп успешно использовал Facebook и Twitter, чтобы обойти традиционное освещение кампании, привлекая к себе внимание так, как не удавалось ни одной кампании. "Ему достаточно снять короткое видео в Facebook или Instagram, а потом его уже освещают СМИ", - удивлялась Харбат во время своего выступления в Европе весной того года. Она не ошиблась: политические репортеры сообщали не только о содержании постов Трампа, но и о количестве их "лайков".

Нужно ли Facebook задуматься о том, чтобы приложить некоторые усилия для проверки фактов лжи, распространяемой на ее платформе? Харбат обсудил эту тему с Адамом Моссери, который в то время возглавлял отдел новостей Facebook.