Бродяги Севера

Ба-Ри так и прятался под валуном и не сдвинулся ни на дюйм. Лежал, будто оглушенный, не сводя глаз с трагической сцены на лужайке. Он никогда не забудет, что видел, как никогда не забудет свою мать, Казана и старый валежник. Он видел, как погибло существо, которое он считал бессмертным. Уакайю, огромный медведь, даже не успел дать бой. Пьеро и Нипиза убили его, даже не прикоснувшись, а теперь Пьеро резал его ножом, рассыпавшим ослепительные серебряные отблески на солнце, и Уакайю не шевелился. От этого Ба-Ри пробрала дрожь, и он вжался еще глубже под камень, где и так накрепко застрял, словно его туда заклинили.

Он видел Нипизу. Она зашагала прямиком обратно к проходу в скалах, в который Ба-Ри вбежал, спасаясь от погони, и наконец остановилась не больше чем в двадцати футах от его укрытия. Встав так, чтобы лишить Ба-Ри возможности убежать, Нипиза принялась заплетать свои блестящие волосы в две толстые косы. Ба-Ри оторвал взгляд от Пьеро и стал с любопытством наблюдать за ней. Ему больше не было страшно. Все его нервы звенели. Неведомая сила вздымалась в нем, стремясь разгадать великую тайну – почему ему так хочется выбраться из-под скалы и прильнуть к этому восхитительному созданию с сияющими глазами и прекрасными волосами?

Ба-Ри хотел подойти к ней. Его будто тянула невидимая нить, привязанная к самому сердцу. Это Казан, а не Серая Волчица, взывал к нему сквозь века, и зов его был древнее египетских пирамид – возможно, на десять тысяч лет древнее. Но Серая Волчица из глубин вековечного леса тянула его обратно. Волк заставлял Ба-Ри лежать тихо и неподвижно.

Нипиза обвела взглядом лужайку. Она улыбалась. На миг ее лицо обратилось к Ба-Ри, и он увидел ее белые сверкающие зубы, а свет прекрасных глаз, казалось, упал прямо на него.

И тут она вдруг опустилась на колени и заглянула под валун.

Глаза их встретились. С полминуты не слышалось ни звука. Нипиза не шелохнулась, а дышала она так тихо, что Ба-Ри не слышал ее. А потом проговорила полушепотом:

– Ба-Ри! Ба-Ри! Упи Ба-Ри!

Так Ба-Ри впервые услышал собственное имя, и в этих звуках было столько нежности и успокоения, что он забылся и позволил своей собачьей половине ответить поскуливанием, едва достигшим слуха Нипизы. Она медленно протянула к нему руку. Рука была голая, округлая, мягкая. Ба-Ри без труда мог бы выпрыгнуть из-под валуна на длину своего тела и вонзить в нее зубы. Но что-то ему мешало. Он понимал, что перед ним не враг, понимал, что в темных глазах, сияющих так чудно, вовсе нет желания обидеть его, а голос, который донесся до него, был словно незнакомая, тихая и чарующая музыка.

– Ба-Ри! Ба-Ри! Упи Ба-Ри!

Ива звала его снова и снова, а потом легла на землю и попыталась протиснуться на несколько дюймов под валун. Она не дотянулась до Ба-Ри. Между ее рукой и Ба-Ри оставался еще добрый фут, а Нипиза не могла пробраться дальше ни на дюйм. И тут она увидела, что по другую сторону валуна есть ямка, закрытая небольшим камнем. Если вытащить оттуда камень и подобраться с той стороны…

Она вылезла и снова встала на солнце в полный рост. Сердце ее трепетало. Пьеро все возился с медвежьей шкурой, так что звать его она не стала. Попыталась вытащить камень, закрывавший выемку под большим валуном, но тот сидел крепко. Тогда Нипиза решила подкопать его палкой. Будь здесь Пьеро, его острые глаза сразу приметили бы, зачем тут этот камень размером не больше ведра для воды. Камень пролежал здесь, наверное, сотни лет, и только он не давал огромному валуну повалиться, как иногда грузик весом в унцию держит на месте жернов весом в тонну.

Пять минут – и Нипиза уже смогла сдвинуть маленький камень с места. Она потянула за него. Вытаскивала его дюйм за дюймом – и вот наконец он уже лежал у ее ног. Теперь Ива вполне могла пролезть в выемку под валуном. Она снова поглядела на Пьеро. Тот был еще занят, и тогда Нипиза тихонько рассмеялась и развязала наброшенный на плечи большой красный с белым платок, купленный в Компании Гудзонова залива. Платком она собиралась усмирить Ба-Ри. Нипиза опустилась на четвереньки, потом легла на землю и заползла в выемку под валуном.

Ба-Ри пошевелился. Он лежал, прижавшись затылком к камню, и чуял то, чего не чуяла Нипиза: валун медленно наваливался на него, и Ба-Ри медленно выбирался из-под этого давления, но оно не отставало. Валун проседал всей своей тяжестью. Нипиза этого не видела, не слышала и не понимала. Она все настойчивее звала:

– Ба-Ри, Ба-Ри, Ба-Ри!

Вот уже под камнем скрылись ее голова, плечи и обе руки. Сияющие глаза были совсем рядом с Ба-Ри. Он заскулил. Кровь у него похолодела от ощущения страшной неминуемой опасности. И тут…