Британец

Подъезжаю к дому. У нас уже устанавливают новые ворота и ремонтируют стену, на которой виднеется свежий цемент. Рабочие отходят в сторону, пропуская меня, и я проезжаю на территорию. Когда я иду по тропинке к черному входу, кратчайшему пути в рабочий кабинет, я поднимаю взгляд и вижу Роуз, стоящую на уцелевшей части террасы – всего в паре метров от остатков поврежденного участка дома. Ее тело прикрыто полотенцем, мокрые волосы собраны, а руки упираются в металлические перила. Она наблюдает за мной. Я отвожу взгляд, вхожу в дом через дверь в гостиной, а затем направляюсь в кабинет. В коридоре стоит Эстер с кипой полотенец на руках.

– Скажи Роуз, чтобы она убралась с террасы, – резко приказываю я, все еще удивляясь, что меня заботят такие мелочи.

Эта девушка совершенно не думает о собственной безопасности. Тогда почему об этом должен думать я?

Эстер кивает и уходит, а я, едва переступил порог кабинета, сразу же хватаю бутылку скотча, затем делаю то, что у меня неплохо получается – развязываю галстук, расстегиваю верхние пуговицы и сажусь в кресло. Открыв нижний ящик стола, я достаю оттуда фотографию Папаши.

– Ну, не смотри ты на меня таким взглядом, – бормочу я, поставив фотографию перед собой.

Я пью алкоголь большими глотками, пока за мной наблюдает безмолвный портрет. Меня убивает одна только мысль о том, что я могу стать для него полным разочарованием. Его нет чуть больше недели, но все уже летит к черту.

Еще немного скотча.

Некоторое время спустя в кабинет заходит Брэд. Я почти допил бутылку скотча и все еще не ответил ни на один пропущенный звонок от Спиттла и дяди Эрни. Алкоголь прекрасно притупляет чувства, и впервые за день я могу расслабиться. Брэд вздыхает, глядя на меня.

– Да иди ты, – беззлобно ругаюсь я, но чисто из принципа делаю еще один глоток. – Я сегодня похоронил отца. Я заслужил выпивку.

– Как все прошло? – спрашивает Брэд, протягивая руку за бутылкой. Я неохотно отдаю бутылку, и он делает глоток.

– Слышал, как он посылает меня к черту, – признаюсь я, наслаждаясь алкогольным опьянением. – Чего хочет Спиттл? – спрашиваю я, указывая на экран телефона со списком пропущенных звонков.

– Мы с ним поговорили, он отвезет меня к этому стрелку. Попробую выяснить, на кого он работает.

– Хорошо.

На экране телефона высвечивается очередной звонок от дяди Эрни.

– Он догадался, что тут что-то не так, – говорит Брэд, и его взгляд намекает, что я никак не смогу избежать разговора с кузеном отца. – Кстати, он уже едет к нам.

С улицы доносится громкий голос дяди Эрни, легко пронизывающий стены, и я уже могу вообразить, что именно сейчас произойдет. Я гляжу на дверь, ожидая, что она вот-вот распахнется.

– Черт возьми, что вообще произошло? – орет Эрни, пинком открывая дверь.

– Я не в настроении, – перебиваю я. – Итак, если ты пришел помянуть старика, то присаживайся, я налью тебе. А если нет, то отвали и оставь меня в покое.

Эрни свирепо раздувает ноздри, но мне плевать.

– Черт возьми, где тебя носило?

– Хоронил отца, – рычу я, и за спиной дяди появляются мои люди, готовые вмешаться по моему сигналу.

Кажется, Эрни в замешательстве, что для меня выглядит чем-то новым.

– В гробу не было тела, – догадывается он. Старик опирается на дверной косяк, чтобы удержаться на ногах. – Дэнни, я просто хотел засвидетельствовать мое почтение. Нормально попрощаться…

Игнорируя его обиду, я нетвердой походкой иду за непочатой бутылкой скотча, а затем возвращаюсь на место.

– Так было нужно.

– Как ты мог?!

Я бью кулаком по столу, и удар отзывается протяжным эхом.

– Чертовски легко! Слушай, Эрни, кто-то хочет меня грохнуть, и сегодня у них была прекрасная возможность осуществить задуманное. Я знаю, как устроен этот мир. Изощренное, дерзкое убийство всегда приносит огромное удовольствие. Я прекрасно это знаю. Так что извини, если ты все еще немного расстроен тем, что я все еще жив.

– Ты всех одурачил. Всех, кто пришел проводить в последний путь твоего отца!

Эти слова вызывают у меня горькую усмешку. Никто его не любил так, как любил я. Никому из них вообще не было дела. Держу пари, большинство из них пришло только для того, чтобы воочию убедиться, что старик определенно мертв и надежно засыпан землей.

Лицо Эрни смягчается, и он грустно улыбается.

– Ты настоящий сын, не так ли?

Он качает головой, а затем, прихрамывая на больную ногу, ковыляет к свободному креслу. Усевшись, Эрни указывает на бутылку в моей руке.

– Плесни-ка мне этой дряни.

Наполнив два бокала, один из них я пододвигаю к дяде, а второй протягиваю Брэду. Бутылка остается у меня в руках.

– За Папашу! – торжественно произношу я, чокаясь с ними. Они шепотом повторяют мой тост.

– Значит, сотни людей смотрели на пустой гроб? – уточняет Эрни.

– Не совсем пустой, – поправляет Брэд, озираясь по сторонам. Воспользовавшись моментом, я делаю лишний глоток скотча. – Не знаю, заметил ли ты, но мы тут завалены кирпичами. Какой-то ублюдок решил скинуть на нас ядерную бомбу.

Эрни хохочет, ему явно нравится эта подсказка.

– Будь я проклят! И где же он похоронен?