Брать живьем! 1919-й

– Об этом рассказ впереди … Козлов мамантовцы сумели взять почти без боя, а вот с Раненбургом вышла загвоздка. Им там изрядно дали по зубам! Город несколько раз переходил из рук в руки, пока генерал не решил, что с него хватит. Лебедянь особо не сопротивлялась. А вот под Ельцом развернулись бои, и если б не измена и предательство командного состава, он смог бы устоять. 31 августа запылала железнодорожная станция, загорелись дома. Людей на улицах города расстреливали без суда и следствия, достаточно было простого доноса. Командир нашего эскадрона самолично рубанул шашкой пленного молодого красноармейца, но не до смерти. Парень бросился бежать, и тут я решил, что пробил мой час. Бросившись за беглецом, я нагнал его в переулке, положил на холку лошади и вывез за пределы города. Добравшись до дальнего хутора, оставил раненного у надежного человека, переправился через Дон и направил лошадь в сторону Петродара. Вот моя история, Данила, как хошь, так и понимай.

– Вы поступали так, как подсказывало сердце, Артем Ильич, – сказал я.

– Это уж точно… Табачку не найдется?

– Не курю, – пожал я плечами.

Казак попросил закурить у проходившего мимо горожанина. Тот вынул из кармана серебряный портсигар и угостил его папиросой. Я бы не обратил на этот момент никакого внимания, но на крышке портсигара мелькнуло изображение двух легавых собак. Серебряный портсигар «Легавые на охоте», вспомнил я позицию в списке ценностей Ракова. Я пригляделся к хозяину вещицы, присевшему за столик недалеко от нас. Белобрысый, небольшого роста, в черном картузе, светло-зеленом костюме и хромовых сапогах. Приметы ни о чем мне не говорили. Да и портсигар с означенным сюжетом на крышке один что ли в городе? У Светловского такой же!

Я перестал думать о белобрысом и принялся за еду, запивая ее холодным пивом и общаясь с казаком. И тут до моего слуха доносится: «Гы-гы, весево быво!» У меня кусок в горле застрял! Я медленно повернул голову. Слова слетели с губ белобрысого! Я посмотрел на его товарища, державшего в руке стакан с каким-то крепким напитком. Небольшого роста, вихрастый, кареглазый, в сером костюме, косоворотке, хромовых сапогах! Твою мать, «затейники»! Обмывают кровавое свое дело? А где же третий?

Я начал соображать, каким образом сграбастать их без шума и осложнений. Хм-м… Если прямо сейчас подойти и направить на них браунинг, то вряд ли изверги-кровопийцы поднимут ручки. Как пить дать, поднимется пальба. Чем все закончится, неизвестно. Не из таких они, чтобы наложить в штаны. Что же делать?.. Привлечь на помощь казака? На него, кажись, можно положиться, да и силен, как бык… Нет, не стоит, тут дело тонкое… Ладно, надо оставаться спокойным, не дергаться, а когда эти ублюдки покинут столовую, проследить за ними. Прямо сегодня и накроем их на хате!

Я глянул туда, где звучал граммофон. Алекса все не было. Вполне возможно, что и не будет в обеденное время. Ну, что ж, так тому и быть. У меня на сей момент иные заботы.

Пообедав, «затейники» поднялись из-за столика и вышли наружу. Пожелав казаку удачи, я также оставил столовую. Бандиты прошли через Соборную площадь, но у самого ее края их пути-дорожки разошлись. После недолгой остановки вихрастый отклонился в сторону бывшей курортной гостиницы, белобрысый взял правее и зашагал по направлению к Разгуляевой. Я не стал долго раздумывать и отправился вслед за последним. Он немного прошелся вниз по улице и неожиданно для меня прыгнул в проезжающую пролетку. Я выхватил браунинг, рванулся изо всех сил вперед и, вскочив на подножку, сунул ствол в грудь бандиту.

– Не дергаться! – скомандовал я. – Ты арестован, сучий потрох!

Он отбил ствол и попытался столкнуть меня с подножки. Я со всего размаху саданул пистолетом ему в лицо. Он обмяк и привалился к боковой стенке кузова.

Долговязый возница с окладистой русой бородой окоротил лошадь и слез с передка с непонимающим видом.

– Что такое?.. Чего это вы?

– Я из Угро! Веревку, быстро!.. Да не торчи ты столбом, остолоп!

– Ага, понятно, я сейчас!

Извозчик забегал вокруг экипажа, хлопая себе по бедрам, охая и вздыхая. Веревку он с грехом пополам отыскал. Связав бандита, я приказал гнать лошадь на Коммунальную площадь.

Глава 14

Белобрысый стал подавать признаки жизни еще на углу Воронежской и Усманской, а в кабинете Угро он уже осмысленно повел глазами. Я вкратце рассказал Светловскому о трагедии в доме Ракова и о моих действиях вплоть до задержания на Соборной площади.

– Так, так, – проговорил начальник, встав со своего места и глядя на бандита. – Один из «затейников», значит. Ну, подлец, говори как на духу, что вы за люди? Кто ваш главарь?

Белобрысый вздрогнул и с опаской поглядел на меня, коснувшись рукой посиневшей скулы.

– Борис Куликов, живу в Ключах, товарищ мой – Гаврила Брыкин, уже сидевший за грабеж, его дом в литерном квартале. Из мещан мы. А главарь наш – Казьма Иванов, мы его Пугачом прозвали. Не здешний, из Тамбова, кажись.

– C чего все началось?