Босс моего бывшего

– Тебя это не касается, – вскидывает голову, и я никак не могу угадать её мысли. – Повлияй на него. Если он не одумается, я пойду в полицию. Его арестуют и посадят в тюрьму. Ты этого для него хочешь? Я – нет, я хочу всё решить по-хорошему и начать новую жизнь с человеком, которого я действительно люблю. Впервые и по-настоящему. Это так просто, но Стас не хочет меня слышать. И я боюсь за Лёню…

Настя морщится, гладит руку через ткань блузки, смотрит пристально. Жаждет услышать, что я спасу её от тирана мужа.

– Почему твой любимый тебя не защитит? Он же мужик, – усмехаюсь, но от злости сводит зубы.

Тема с сусликом, похоже, меня так сильно задевает – сам факт его существования, – что от негатива удержаться сложно.

– Лёню мои отношения с мужем не касаются. Сама разберусь, зачем его впутывать? Я… слишком сильно его люблю, чтобы подвергать опасности.

– Надо же, какое самопожертвование. Он же не первый твой любовник, откуда такие страсти? Ты никогда не скрывалась, что таскаешься с другими мужиками. Но никогда не делала этого так откровенно и нагло… наверное, правда любовь неземная.

– Дима, ты лезешь не в своё дело, – хмурится и растирает пальцами переносицу.

– И то верно, не мне о верности супругам размышлять.

– Точно не тебе, – сверкает фальшивой улыбкой, но в глазах мелькает настоящая ненависть, от которой даже меня пробирает. – Не думала, что ты свяжешься с этой… как её? Варвара, да. Такая лохушка, и что Лёня столько лет на неё потратил? И ты… не ожидала от тебя такой пылкости. Неужели она лучше Юли?

Пузырь внутреннего напряжения лопается. Мне приходится сжать край стола, чтобы не рвануть с места и не смять Настю в кулаке. Пара глубоких вдохов, и я нажимаю кнопку на панели внутреннего телефона.

Олег отзывается мгновенно:

– Да, Дмитрий Николаевич?

– Олег, пригласи в кабинет охрану. Гостье пора.

Настя округляет глаза, и они вот-вот выкатятся на пол. Бледнеет, закрывает рот рукой.

– Прости, я не хотела в это лезть…

– Но ты влезла.

Поднимаюсь, огибаю стол и оказываюсь перед Настей так быстро, что она не успевает охнуть. Глаза в глаза, кислород выжигается частым дыханием.

– Настя, нахрен выметайся, пока тебя не вывела охрана. И закрой свой рот, из него гадости льются, а у меня очень чистый пол, не хочу заляпать.

– Дима, не злись! Я не хотела, я за помощью пришла…

– Закрой. Свой. Рот. Мне противно слушать тебя. Ты пальца её не стоишь, как и о Юле не имеешь права говорить. Ты, Настя, обычная шалава, которая возомнила себя королевой мира. Думаешь, тебе много после развода останется? Нихрена тебе не останется, кроме жалких крошек.

Юля раздувает ноздри, а я складываю на груди руки и дёргаю подбородком в сторону двери.

– Вон пошла отсюда.

– Ты поговоришь с ним? – не сдаётся, бегая взглядом по моему лицу.

– Поговорю, но ради него. Не ради тебя и твоего грёбаного будущего с сусликом. А теперь нахрен выметайся.

Закусив губу, Настя пятится к выходу, пряча за спиной руку. Словно именно я её синяками разукрасил.

Когда за Настей закрывается дверь, первым делом я выбрасываю испачканный помадой стакан. Он с глухим стуком падает на дно мусорной корзины, пружиня на смятых черновиках документов. Смотрю на свои руки, сжатые в кулаки. Пораненные о дерево костяшки бледнеют, а злая дрожь отдаёт пульсацией в локтях.

Вот теперь точно обед отменяется.

Глава 29 Дмитрий

Я звоню Стасу на все номера, которые только могу вспомнить, но в ответ лишь пугающая тишина. Ненавижу, когда он молчит. Не выношу неопределённости.

Неужели он решил спустить свою жизнь в унитаз только потому, что Настя полюбила другого и хочет развода? Ладно, захотел удержать жену рядом, собрался бороться. Но разве это повод потерять человеческое лицо и поставить на будущем крест?

Это не в его стиле, в конце концов! Стас другой, он умный и сдержанный, не то, что я.

От вопросов без ответов звенит голова, будто вместо неё на плечах церковный колокол.

Тело требует движения, а мозг выстраивает маршрут. Отменяю назначенное на три часа совещание, быстро решаю самые важные вопросы, пугаю Олега своей гневностью и торопливостью, но он всячески пытается держать лицо, когда я засыпаю его тонной поручений.

– Что отвечать, если будут спрашивать?

– Скажи, что я на объект уехал. Если что-то очень важное, пересылай мне, я с ноутом, в дороге поработаю. По пустякам не беспокоить.

Олег кивает, что-то говорит вдогонку, но я спешно покидаю приёмную, и его голос тонет в шуме разговоров и офисной суете.

Мне улыбаются, о чём-то спрашивают, я даже реагирую, но это мышечная память. Я говорю и действую безупречно, но голова забита другими мыслями, и они не имеют никакого отношения к работе. Что-то в последнее время я часто ставлю холдинг не на первое место…

Старею, наверное. Иначе как объяснить эти перемены в приоритетах и желаниях? А может, где-то во мне проснулась дремавшая глубоко внутри человечность?