Бородинское поле

обозначенную маленькой точкой. Между Смоленском и

Москвой была добрая сотня таких точек - они не сдадутся без

боя, потребуют новых жертв. Он на минуту позволил себе

мысленно стать на точку зрения Клюге. Что же получается:

группа армий "Центр" закрепляется на рубеже Западная

Двина, Ярцево, Глухов до весны будущего года. А тем

временем группа армий "Север" занимает Ленинград и

соединяется с финнами. Это даст возможность отрезать

Москву от портов Мурманск и Архангельск и угрожать советской

столице с севера. Одновременно группа армий "Юг" прорывает

оборону советских войск на Днепре и Дону, выходит к берегам

Волги. Таким образом, Москва окажется в полукольце, которое

постепенно будет сжиматься. И весной группа армий "Центр"

без особых осложнений и излишних потерь войдет в Москву.

Но он тут же отмел такой вариант: "Нет, Гёпнер прав, нельзя

откладывать до весны взятие Москвы. Это дало бы русским

передышку, в которой они гораздо больше нас нуждаются.

Наступать, и только наступать!"

И наступление началось в конце сентября. Это было не

простое, а генеральное наступление на, Москву под кодовым

названием "Тайфун". Первыми Бок бросил в бой войска второй

танковой группы и второй полевой армии. Танковой группой

командовал Гудериан - самоуверенный баловень судьбы,

снискавший популярность как мастер танковых клиньев.

...Маршал Шапошников вернулся от Сталина в

Генеральный штаб поздно вечером первого октября. Разговор

с Верховным был не из приятных. Серьезно обеспокоенный

положением на участке Брянского фронта, где танки Гудериана

совершили глубокий прорыв и, выйдя на оперативный простор,

устремились к Орлу, Сталин бросил несколько едких слов по

адресу командующего Брянским фронтом генерала Еременко.

Потом, подойдя к карте и ткнув в нее мундштуком погасшей

трубки, неожиданно спросил:

- Как вы думаете, почему Гудериан от Глухова не пошел

на восток, на Курск и Воронеж, а повернул на северо-восток?

- Очевидно, командование группы армий "Центр" решило

взять Москву в полукольцо, нанести одновременно удар с

запада и с юга, - ответил Борис Михайлович.

Сталин едва заметно кивнул.

- Надо любой ценой задержать танки Гудериана, - после

напряженной паузы продолжал Сталин, стоя у стола и глядя в

разостланную перед ним карту. В глухом его голосе звучали

нотки явного раздражения и тревоги. - Орел сдавать нельзя. -

Он отошел от карты, сделал несколько беспокойных шагов по

кабинету, задумчиво глядя в пол, затем остановился и поднял

уже более спокойный взгляд на маршала:

- Чем мы можем закрыть эту брешь?

- Несколько дней назад мы приняли решение

сформировать мотострелковый корпус, - ответил Борис

Михайлович.

- Где этот корпус?

- Его еще нет, товарищ Сталин.

- Решение есть, а корпуса нет. - Горькая ухмылка

затерялась в усах Верховного. - Кого поставим на этот корпус?

- Есть предложение назначить командиром корпуса

генерала Лелюшенко - заместителя начальника

Автобронетанкового управления.

Сталин согласился.

И вот теперь начальник Генерального штаба в ожидании

прибытия Лелюшенко, который, как он знал, только что был

вызван к Верховному, еще раз обдумывал, какими частями

можно остановить танки Гудериана.

В это время Ставка не располагала сколь-нибудь

внушительными резервами, приходилось собирать, как

говорится, с бору по сосенке.

Маршалу Шапошникову шел шестьдесят первый;

последнее время состояние его здоровья ухудшилось -

сказывалась, несомненно, напряженная, сверхчеловеческая

работа, тяжелое бремя ответственности. Положение на

фронтах день ото дня становилось все хуже, напор фашистов

не ослабевал. Враг располагал большими силами и шел

напролом, не считаясь с потерями. Он рвался к Москве -

главной стратегической цели, взятие которой, по убеждению

самого Гитлера и многих его генералов, означало бы полную

победу.

Шапошников сидел перед картой, всматриваясь в

расположение армий, оборонявших Москву. И не было такого

участка, с которого можно было бы снять хоть одну дивизию,

-чтобы срочно перебросить под Орел и преградить путь танкам

Гудериана. И хотя на западе от столицы на фронте

наблюдалось относительное затишье, начальник Генштаба

понимал: оно не продолжительно - Бок бросит в наступление

на Москву танковые группы Гёпнера и Гота, полевую армию

Клюге. А это огромная, вместе с войсками Гудериана почти

миллионная, орда, до зубов вооруженная, закованная в броню.

На востоке, далеко за Волгой, шли к Москве эшелоны

новых, еще не обстрелянных дивизий, на Урале и в Казахстане

формировались части и соединения. Но когда они прибудут в

Подмосковье? - вот вопрос. Уже были в пути эшелоны 32-й

стрелковой дивизии полковника Полосухина, участвовавшей в

боях с японцами у озера Хасан. Но ведь и они прибудут не

раньше чем через неделю. А к этому времени Гудериан может