Бородинское поле

Тульское артиллерийское училище. С ними двинусь навстречу

Гудериану. По пути подберу отступающих и вышедших из

окружения. Этими частями организую оборону до подхода

главных сил корпуса. Штаб расположу в Мценске.

Бравый, самоуверенный тон генерала вызвал у

Верховного сложное чувство: смесь одобрения и недоверия.

Возможно, он вспомнил о недавнем клятвенном заверении

командующего Брянским фронтом остановить и разбить

армию Гудериана. Сталин терпеть не мог легкомысленных

обещаний и теперь с оттенком скептицизма изучающе смотрел

на бритоголового генерал-майора, потолка казаков

Запорожской сечи, готового совершить подвиг. Он думал:

представляет ли этот кареглазый генерал ударную силу танков

Гудериана или полагается лишь на свой энтузиазм? Затем он

перевел вопросительный взгляд на Ворошилова, Микояна и

Шапошникова, точно предлагая высказать свое мнение.

Продолжительную паузу нарушил Ворошилов:

- Думаю, что предложение Лелюшенко можно принять.

Микоян одобрительно закивал головой. Шапошников

сказал:

- Выступать нужно побыстрее. Немедленно, по тревоге,

поднимите мотоциклистов и курсантов.

- Правильно, - сказал Сталин, возвращаясь к столу. Он

взял карандаш и уткнулся тяжелым, сосредоточенным

взглядом в карту. Не поднимая головы, проговорил: - Товарищ

Лелюшенко, дальше Мценска противника не пускать! - Он

резко взмахнул по карте карандашом, и красная жирная черта

прошла по извилистой голубой линии, обозначавшей реку

Зушу.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Утром второго октября над Бородинским полем стояли

синие туманы, и небо, затянутое белесой дымкой изморози,

дышало сыростью и прохладой, а на земле хрустела

заиндевелая трава. По всему полю, где в августе 1812 года

произошло историческое сражение армии Кутузова с

полчищами Наполеона, огромному, разместившему на своей

березово-лесистой груди добрую дюжину деревенек, таких, как

Бородино, Семеновское и Шевардино, вот уже которую неделю

с утра до вечера копошились люди, главным образом

женщины, в большинстве приезжие, москвичи. И все были

вооружены одним орудием - лопатами. Возводили можайский

оборонительный рубеж - рыли противотанковые рвы, окопы,

ходы сообщения, блиндажи, оборудовали командные и

наблюдательные пункты, огневые позиции для артиллерийских

батарей, делали лесные завалы.

К полудню туман выпал едкой росой, а свежий ветерок

разогнал легкую хмарь и открыл нежаркое солнце. Оно

задорно ударило по звонкой меди березовых рощ,

разбросанных окрест густыми купами, и те закипели, ярко и

весело засверкали золотом спелой осени. Подана команда:

"Перекур!"

- Какая красота, девочки! - сказала молоденькая

эстрадная певичка Лида и, лихо воткнув в землю лопату, сняла

с себя ватную фуфайку, бросила ее небрежно в сторону. - У-уф,

жарко. Правда, красиво?

Вопрос относился к Варе Остаповой.

- Да, очаровательно, - сухо кивнула Варя и тоже сняла

кожаную мужскую, Игореву, куртку. Но не бросила, как певичка,

а отошла к подножию памятника второй Кирасирской дивизии

и аккуратно положила ее на одну из бронзовых касок,

квадратом окружавших постамент памятника и соединенных

железной цепью. Этот памятник, как и все монументы

Бородинского поля, красив и оригинален. Серая, увенчанная

бронзовым орлом гранитная колонна переходит в своем

основании в черный базальтовый шестиугольник, водруженный

на трехступенчатом постаменте из серого камня. Варе

нравится. А что сказал бы по этому поводу специалист -

архитектор Остапов, ее Олег? Варя знает - он бывал здесь, на

Бородинском поле, и не однажды, в мирное время. А она вот -

в первый раз. "Да, певичка права - красотища

необыкновенная". Но Варя восторгается красотой в одиночку и

про себя, без слов. Она вообще не любит шумных восторгов.

Переживает одна - радость и горе - в душе.

Памятник кирасирам, как и большинство здешних

памятников, стоит на холме. А на западе, за ручьем,

возвышается огромным куполом ярко-красное здание бывшего

Спасо-Бородинского монастыря. Там тоже памятники, много

памятников вокруг. Это же знаменитые Багратионовы флеши, у

которых бесславно сложили голову тысячи наполеоновских

пришельцев. И вот снова, через сто тридцать лет, сотни тысяч

новых пришельцев устремились на Москву. Их путь лежит

через Бородинское поле: через Шевардинский редут,

Багратионовы флеши и батарею Раевского. За две недели

работы здесь на сооружении оборонительных рубежей Варя

обошла все Бородинское поле, осмотрела все его памятники,

одна, без экскурсоводов и спутников. Так лучше.

На душе лежала задумчивая грусть - она помогала легче

переносить физическую усталость. А вокруг - красота земли,

очаровательная прелесть русской природы. Леса, рощицы и