Борис Годунов

С изгнанием крымского полчища связан один эпизод, затрагивающий биографию Бориса Годунова, о котором как-то невнятно сообщает «Новый летописец» в отдельной главе под причудливым названием: «О речах на Царя Бориса и о неповинной крови». В ней говорится о некоем событии лета 1591 года, но почему-то Годунов величается «Царём». Вот этот текст целиком: «Ещё Бог на нас попустил за грехи наши, враг же действовал и радовался о погибели христианской. В лето 7010 (1591) вошла мысль во многих простых людей украинских, что привёл на Москву Царя крымского Борис Годунов, борясь народа из-за убийства Царевича Дмитрия. Из града, называемого Олексин, пришёл к Москве сын боярский Иван Подгорецкий и возвестил на своего крестьянина, что тот говорил сии преждереченные словеса про Бориса Годунова. Того же крестьянина взяли и пытали в Москве, он же оклеветал многое множество людей. Послали же про то из Москвы сыскивать по городам. Многих людей перехватали и пытали и кровь невинную проливали, не только в одном городе, но и по всей Украйне. И множество людей после пыток умерли, а иных казнили и языки вырезали, а иные в темницах умирали. И от этого многие места запустели.

Фрагмент откровенно тенденциозный. Не будем полемизировать с измышлениями давно умерших безымянных авторов (или автора) «Нового летописца», появившегося, напомнил, при Патриархе Филарете как своего рода «курс правильной истории». Однако для ныне живущих, как представляется, необходимы некоторые пояснения. Город Алексин находился на Тульской земле, ныне это — районный центр Тульской области. «Украйной» назывались порубежные земли «у края», а совсем не современная территория Украины, которая в тот период в состав России ещё не входила.

Особо важно подчеркнуть, что Годунов изображался как какое-то исчадие ада, о котором нужно было писать только самое неблагоприятное. Понятно, что прямо утверждать об участии Годунова в подготовке набега крымцев на Русь было невозможно; из других источников было хорошо известно, какую роль играл Борис Годунов в событиях. Потому и сочиняли нелепицу со ссылкой на какие-то слухи, которые якобы циркулировали в народной среде. Были подобные слухи или нет, в точности неясно, но точно установлено, что никаких массовых репрессий, а именно так можно воспринимать повествование «Нового летописца», летом и осенью 1591 года на Руси не наблюдалось.

Чтобы завершить размышления по поводу этого фантастического эпизода, уместно сказать, что у Н. М. Карамзина, сочинения которого ныне широко у нас распространены, домыслам «Нового летописца» придан характер подлинного события. Историограф передаёт в своей эпопее почти слово в слово этот сюжет так, как он изложен в «Новом летописце», называя эти лживые слухи «мнением народным», завершая его критической нравственной сентенцией, что Годунов «с совестию нечистою закипел гневом»^*'‘...

Разгром крымцев позволил сосредоточиться на войне со шведами, которые пытали распространить сферу своего влияния и на северные исконные русские территории — Поморье и Беломорье. Причинив немало разорений и бед русским селениям, крепостям и монастырям, шведские захватчики ощутимых результатов не достигли. Везде у них были одни провалы и неудачи. В конце концов шведы пошли на переговоры с русскими. 18 мая 1595 года в деревне Тявзино в окрестностях Ивангорода был заключён мирный договор.

Русская сторона признавала за Швецией права на Эстляндию. Шведы же обязались передать России крепость Кексгольм (Корелу) на Карельском перешейке^*^ и признать за Россией завоеванные Ивангород, Ям, Копорье. Фактически в деревушке под Ивангородом завершилась почти сорокалетняя война за прибалтийские земли. Россия не добилась максимальных территориальных приращений, но она добилась многого...

Одним из кульминационных рубежей Русской истории стал 1598 год. 7 января, в день праздника Богоявления (Крещения) Господня, на 41-м году жизни скончался Царь Фёдор Иоаннович. В летописях и документах той поры содержится описание этого события, коренным образом переменившего жизнь Бориса Годунова, да и ещё немалого числа людей. Приведём несколько свидетельств.

«Благочестивый Царь повелел Патриарху совершить обряд миропомазания. Патриарх же со всем освященным собором тотчас возложил на себя облачение, начал освящение миро, и по окончании богослужения помазует благочестивого Царя святым миром во имя Отца и Сына и Святого Духа. Царя же болезнь совсем одолевает, и время исхода души приближается, и повелевает благочестивый царь Патриарху себя исповедать и причастить Пречистых Тайн, стоящим же у одра его приказывает всем удалиться. Патриарх же, не мешкая, приняв исповедь у благочестивого Царя, приобщает его Пречистых и Животворных Даров Тела и Крови Христа, Господа нашего. И в девятом часу той же ночи благочестивый Царь и Великий князь всея Руси Фёдор Иоаннович отошел к Господу; тогда просветлело царское лицо как солнце» (Патриарх Иов).