Борьба страстей

Я соскочилъ съ площадки и думалъ только о томъ, что мн нужно спасти человка, который станетъ оказывать сопротивленіе. Но я тотчасъ же обратно влзъ на площадку и никакъ не могъ успокоиться. Вагоновожатый — тоже казался смущеннымъ, онъ какъ бы потерялъ разсудокъ и спрашивалъ, были ли люди въ люк и какъ могло случиться, что онъ не задержалъ позда. Молодая женщина воскликнула: — Ужасно! ужасно! — Она была блдна, какъ смерть, и судорожно схватилась за сиднье. Но она не упала въ обморокъ, и вскор затмъ вышла изъ вагона и пошла своей дорогой.

Собралась толпа народу, мы нашли голову несчастнаго подъ послднимъ вагономъ, а тло его еще стояло въ люк. Желзная вилка тормаза попала ему подъ подбородокъ и оторвала голову. Мы убрали трупъ съ рельсовъ, явился констэбль, который долженъ былъ его увезти. Констэбль записалъ имена пассажировъ; вс подтвердили, я звонилъ, давалъ сигналъ и, наконецъ, самъ бросился къ тормазу. Впрочемъ, мы, служащіе на электрической желзной дорог, должны были давать показанія въ нашемъ бюро. Ирландецъ Патъ попросилъ меня одолжить ему ножикъ. Я не понялъ его сначала и сказалъ, что несчастіе было и безъ того велико. Тогда Патъ разсмялся и показалъ мн револьверъ въ доказательство того, что у него не было недостатка въ оружіи, а ножикъ былъ ему нуженъ совсмъ для другихъ цлей. Получивъ отъ меня ножикъ, онъ простился со мною: теперь онъ не можетъ оставаться больше на служб; ему очень непріятно, что я буду принужденъ самъ отвести поздъ на станцію, тамъ мн дадутъ другого вагоновожатаго. И онъ объяснилъ мн, что я долженъ былъ длать. Онъ просилъ меня подарить ему ножикъ для того, чтобы отрзать форменныя пуговицы.

Затмъ онъ ушелъ.

Длать было нечего, я долженъ былъ самъ вести поздъ на станцію; за нами стояло нсколько поздовъ, ожидавшихъ, чтобы мы тронулись съ мста. А такъ какъ мн раньше приходилось имть дло съ машиной, то мы благополучно похали.

Однажды вечеромъ, между Рождествомъ и Новымъ Годомъ, я былъ свободенъ и бродилъ по городу. Подошедши къ одному изъ вокзаловъ, я зашелъ туда на минутку, чтобъ посмотрть на сильное движеніе. Я вышелъ на платформу и сталъ смотрть на поздъ, который долженъ былъ отойти.

Вдругъ я слышу, что меня кто-то окликаетъ. Я оборачиваюсь. Улыбающійся человкъ стоитъ на подножк вагона и зоветъ меня по имени. Это былъ ирландецъ Патъ. Я сразу его не узналъ, онъ былъ отлично одтъ и сбрилъ себ бороду. Я невольно вскрикнулъ отъ удивленія.

— Тише, не такъ громко! Чмъ кончилось дло? — спросилъ Патъ.

— Насъ допрашивали. Разыскиваютъ тебя.

Патъ сказалъ:- Я ду на западъ. Ну что за жизнь здсь? Семь, восемь долларовъ въ недлю! Изъ нихъ четыре идутъ на прожитіе. Я куплю себ земли и сдлаюсь фермеромъ. Само собою разумется, что у меня есть на это деньги. Если хочешь, подемъ вмст и поищемъ себ клочекъ земли недалеко отъ Фриско.

— Я не могу ухать.

— Я только что вспомнилъ: вотъ твой ножикъ. Большое спасибо. Нтъ, видишь ли, служба на трамва не даетъ никакой будущности. Я прослужилъ три года, не имя возможности бросить эту службу.

Раздался свистокъ.

— Ну, до свиданія, — сказалъ Пать. — Послушай, а сколько ты получилъ отъ того господина, котораго мы перехали?

— Десять долларовъ.

— И я столько же получилъ отъ него. Ну, онъ былъ въ общемъ, честнымъ плательщикомъ. Но жена была щедре.

— Жена?!

— Да, молодая женщина. Мы состряпали съ ней небольшое дльце. Она не пожалла тыщенки-другой, такъ какъ хотла избавиться отъ своего мужа. Если я теперь могу начать боле легкую жизнь, — то это благодаря ея деньгамъ……..

ЖИЗНЬ МАЛЕНЬКАГО ГОРОДА.

Если идетъ не слишкомъ сильный дождикъ, то въ продолженіе всей недли слышишь съ утра до вечера тяжелые звучные удары молота, вколачивающіе гвозди и болты на корабельной верфи.

Это единственные звуки города, которые слышны везд, въ каждомъ дом. Это маленькое спокойное мстечко, миролюбивое, консервативное гнздо съ капитанскими семьями, винокуреннымъ заводомъ и церковью.