Борьба страстей

Ночнымъ сторожамъ тутъ нечего длать; о дракахъ и нарушеніяхъ общественной тишины здсь слышно такъ рдко, что посторонніе даже удивляются, а если случится, что какой-нибудь матросикъ или странствующій подмастерье такъ разойдется, что затянетъ псню или пуститъ ругательство, то сама тишина маленькаго города смягчаетъ ихъ голоса. И ночные сторожа идутъ спокойно своей дорогой. Ночью здсь спятъ, а не бодрствуютъ и не шатаются. Вечеромъ оба сторожа встрчаются на рыбномъ рынк. Это ихъ исходный пунктъ. Они здороваются, ходятъ рядомъ взадъ и впередъ, садятся на скамейку, высыпаются слегка, покуриваютъ, снова ходятъ взадъ и впередъ — и такъ проходитъ ночь. Они знаютъ поголовно въ лицо всхъ жителей, и вс жители знаютъ ихъ. Если вечеромъ одинъ изъ сановниковъ города возвращается къ себ позже обыкновеннаго, то ночные сторожа знаютъ уже, что онъ идетъ съ крестинъ или мужского собранія. А если случается, что въ темнот и ночной тишин мимо нихъ продетъ двухколесный почтовый экипажъ, а въ немъ сидитъ женская фигура въ капюшон и мужчина, то ночные сторожа знаютъ уже, въ чемъ дло. Они наклоняются-другъ къ другу, шепчутся и качаютъ головами, совсмъ какъ дв кумушки за чашкой кофе, которыя понимаютъ другъ друга съ полуслова.

Какъ только бьетъ шесть часовъ, каждый изъ нихъ идетъ своей дорогой и распространяетъ по домамъ, среди вставшей прислуги всть, что акушерка часа два тому назадъ прохала по городу и что у жены капитана Габріэльзена родился ребенокъ. Въ город имется еще двое безногихъ портныхъ, нищій, Армія Спасенія, пароходная набережная и сберегательная касса. Все это имется на-лицо. Въ центр города находится «Ферейнъ», атенеумъ и мстный клубъ, гд собираются отцы города и читаютъ «Новйшія извстія» или «Утренній листокъ». Въ этомъ городк не принято читать до пресыщенія и изнеможенія; книгопродавецъ продаетъ всевозможные тозары, начиная съ гребешковъ и плитокъ шоколада и кончая учебниками и домашними проповдями. Въ этомъ городк живетъ человкъ, прочитавшій во дни своей юности всего «Peder Paars» съ начала до конца, и съ этимъ человкомъ случилось неладное, онъ остался старымъ холостякомъ, сдлался тунеядцемъ и сверхъ того былъ ненормаленъ. Этого человка зовутъ Тоннесъ Глай; но въ обденное время его никогда не видно на улиц, слдовательно, онъ стъ что-нибудь въ своей древней каморк, гд онъ живетъ круглый годъ одинъ одинешенекъ безъ всякаго присмотра. Это маленькій человчекъ съ волосами и бородой рыжевато-золотисто-блокураго цвта, мало бросающійся въ глаза, хотя за послднее время онъ сталъ слегка полнть. Когда онъ за что-нибудь берется, то длаетъ это съ осторожностью, слегка наклоняя голову въ сторону; это происходитъ отъ начитанности и разсудительности. Въ виду того, что ему весь городъ знакомъ, онъ чувствуетъ себя обязаннымъ кланяться каждому. Большинство отвчаетъ ему на поклонъ, но консулъ прикладываетъ только къ козырьку указательный палецъ. Впрочемъ этотъ Тоннесъ Глай среди бднаго населенія пользуется извстнымъ уваженіемъ. Обыкновенные рыбаки и портовые рабочіе видятъ особую честь въ томъ, чтобы называть его своимъ другомъ и единомышленникомъ. Они думаюпь, что Тоннесъ Глай зарабатываетъ себ хлбъ какимъ-то таинственнымъ путемъ, для котораго нужна только работа головы; они думаютъ, что онъ и есть нечистая сила; никто никогда не видалъ, чтобы онъ занимался какимъ-либо ремесломъ, а между тмъ онъ существуетъ и преуспваетъ. Но Тоннесъ Глай вовсе не дьяволъ въ этомъ отношеніи. Единственное, чмъ онъ дйствительно походилъ на діавола, это своей способностью быть во всякое время дня и ночи въ одно и то же самое время во всхъ мстахъ города…

Если просыпаешься утромъ и не слышишь никакихъ звуковъ, доносящихся съ верфи, хотя и нтъ дождя, то вс знаютъ уже, что недля прошла — и сегодня воскресенье. И тогда вс жители города отправляются въ полномъ парад въ церковь.

Дорога, ведущая въ церковь, представляетъ собой извилистую песчанную тропинку. Не мало ступней ходило по этой дорожк, тяжелыя подошвы рыбаковъ превратили маленькіе камушки въ песокъ. И этотъ песокъ поднимается при малйшемъ дуновеніи втерка. Но несмотря на это, жена капитана Андерсена, женщина, пользующаяся большимъ вліяніемъ, сохранила моду дней своей молодости и до сихъ поръ постоянно носитъ платья съ длиннымъ шлейфомъ, и невольно каждому приходить въ голову, какую массу пыли она заметаетъ за собой, идя въ церковь. И многіе проклинаютъ ее за это. Вотъ идутъ молоденькія двушки въ свтлыхъ платьяхъ, а женщины постарше — въ темныхъ. Туда же идутъ Іенсенъ, служащій у купца Берга, аптекарь, таможенный чиновникъ Ользенъ. А вотъ плетется фотографъ Розенъ, у котораго всего одна нога, и который никакъ не можетъ попасть въ свою колею. Но ихъ всхъ превосходитъ консулъ. У него волосы еще темные, и онъ иначе не ходитъ, какъ съ цвткомъ въ петличк, хотя у него, у молодца, уже трое взрослыхъ дтей!