Бонсай

Путешествую в бизнес-классе сквозь холодный космический мрак. Комета на пути к месту назначения. Свободный от силы земного притяжения, лечу к свету на белых крыльях больничного самолета. Сделал первую промежуточную посадку. И лежу здесь на своей лунной базе, готовый принять вас, о немногие избранные. Никто другой не получит разрешения переступить этот порог. Врачи — мои охранники. Персонал — мои ангелы-хранители. И вся эта красота — бесплатно. Еда, чистые простыни, иглы, анализы оплачиваются великим человеческим содружеством. Разве я заслужил столь много за то немногое, что заплатил в казну?

Надо радоваться, что не в Африке родился. Там люди просто валяются и умирают. Увядают как цветы. Но возможно, это более естественно. Достойней, чем цепляние за жизнь любой ценой. Никогда не верил в превосходство белой расы. Белые — искусственный продукт. Анимационная конструкция для участия в боевике. Я не белый человек. Лишь тень его, обычный слабый человек, как все остальные.

Дело не в том, что у меня для боевиков кишка тонка. Я тоже иногда могу с удовольствием посмотреть сплэттер. Коллективный невроз мужского страха, развернувшийся на полную катушку, может служить хорошим развлечением. А чего, черт возьми, они боятся? Собственной тени? Напоминает, как на меня несколько лет назад напали на Стрёгет. Нокаутирован при поднятом занавесе. Лежал на асфальте и болтал ножками, словно младенец. Беззащитный, точно перевернутая черепаха. Компании молодых людей не любят таких, как я. Но с глазу на глаз они становятся мягкими. Обуздав свои желания, они удалились с громкими воинственными криками. Резвые единороги на пути к новым приключениям. Я вполз в такси. Нет, ради Бога, никакой полиции. Надо осторожничать, держаться в тени. Нести свой крест. Сказано со всей скромностью, разумеется. Упаси меня Бог залезать в огород Великого Мастера — кстати, о сплэтгерах. Извините, дети, я снова валяю дурака.

Нет, я предпочитаю фильмы о природе на «Дискавери». В них есть стиль. Забота кенгуру о потомстве на австралийском плато. Любовная жизнь тропических рыбок на тихоокеанских коралловых рифах. Жизнь животных во всем ее таинственном многообразии. Рог изобилия старой матери-земли прямо у тебя в гостиной. Чего еще желать? Долгие тихие ночи с «Дискавери» — именно этого я больше всего жду по возвращении домой.

Но не в ближайшие дни. Меня подержат, пока температура не спадет. Не хотят рисковать. Со мной обращаются как с очень хрупким и дорогим фарфором. Называйте меня просто Флора Даника. Знаю, о чем ты думаешь, малыш. Я умею себя продавать. В следующей жизни надо стать коммивояжером. Ты всегда говорила, что я в состоянии продать песок в Сахаре. М-м-м, я в восхищении. Меня даже соломинка приводит в восхищение. Жить не могу без восхищения. Ты — единственная. Кому мне никогда ничего не удавалось продать. Ты не покупаешь товар. Я не твой тип. Не хватает волос на груди. Me Tarzan, you Jane. Безвкусно? Забудь, малыш, возьми шоколадку. Будь так добра.

Не то чтобы я ревновал к твоим мужчинам. Ревновать — ниже моего достоинства. Просто удивляюсь твоему выбору. Ты всегда устраивала себе кошмар. Мазохистка, кидалась в одни безнадежные отношения за другими. Ты коллекционируешь мужской шовинизм. Меня это по большому счету не касается. Каждый из нас живет своей жизнью. Две независимые солнечные системы. Но все же именно мне в жилетку ты плачешься всякий раз, как у тебя что-то не ладится. Ты приходишь ко мне. Ведь мы, двое детей, по-прежнему любим друг друга. Каким-то инцестуальным образом мы глубоко связаны, правда, малыш? Твой несчастный вид невыносим. Ты никогда не умела владеть лицом. На нем отражается все, что происходит в душе. Малейшие изменения чувств. Меня всегда раздражала твоя неспособность сохранять маску. Держать дистанцию. Подумай только, мы могли бы отпраздновать серебряную свадьбу, если бы, конечно, не разошлись. Вообще-то я решил, что мы снова должны сойтись, когда состаримся. Романтическая мечта? Ну, я — романтик. Может, поэтому и не мог быть привязанным к одной-единственной. Ты не веришь в мою мечту. Ничего страшного. Достаточно того, что я в нее верю. Я, как Ибсен, считаю, что нельзя отнимать у человека житейскую ложь. А тебе это всегда так хорошо удавалось, малыш. Своим острым язычком ты все режешь на кусочки. Мне никогда не нравилась твоя проницательность.