Бойцовский клуб

Если попадешь в руки копам, тебя исключат из Штурмового комитета. Если засмеешься, тоже исключат.

Никто не знает, кому какое предложение досталось, и никто, кроме Тайлера, не знает всех предложений и того, что он принимает, а что выбрасывает. Ближе к концу недели в газете может появиться заметка о неопознанной личности, которая в деловом районе прыгнула на водителя «ягуара» с откидным верхом и направила машину в фонтан.

Остается только гадать. Было ли это предложение комитета, которое ты мог бы вытащить?

Ночью следующего вторника ты будешь оглядывать членов Штурмового комитета, собравшихся под одинокой лампочкой в темном подвале бойцовского клуба, и по-прежнему думать о том, кто же загнал «ягуар» в фонтан.

Кто забрался на крышу музея искусств и обстрелял шариками с краской публику в скульптурном дворике?

Кто нарисовал пылающую демоническую маску на Хейн-тауэр?

Можно представить, как в ночь задания в Хейн-тауэр юристы и бухгалтеры или курьеры пробираются в офисы, где трудятся каждый день. Наверное, сначала они немного выпили, хотя это против правил проекта «Хаос». Они используют ключи, где это возможно, и баллончики с фреоном, чтобы разбить цилиндры в замках. Они свисают из окон, спускаются на веревках вдоль кирпичного фасада, падают, доверяя друг другу свои жизни, раскачиваются, рискуют погибнуть в тех самых офисах, где день за днем ощущают медленное приближение смерти.

Следующим утром эти самые клерки и младшие бухгалтеры стоят в толпе, запрокинув аккуратно причесанные головы, смурные от бессонницы, но трезвые и при галстуках, и слушают, как люди вокруг гадают, кто же это сотворил, а полиция приказывает всем отойти подальше, немедленно, и вода струится из дымящихся выбитых зрачков в гигантских глазах.

Тайлер втайне поведал мне, что на собрание приходится не более четырех хороших предложений, так что шансы вытянуть реальное задание – примерно один к шести. В Штурмовом комитете – двадцать пять человек, включая Тайлера. Каждый получает домашнее задание – проиграть бой в общественном месте, – и каждый тащит предложение.

На этой неделе Тайлер сказал:

– Купите пистолет.

Он дал одному парню телефонный справочник и велел выдрать объявление, а потом передать справочник другому. Чтобы два человека не явились в одно и то же место покупать оружие или стрелять.

– Это, – произнес Тайлер, доставая пистолет из кармана куртки, – пистолет, и через две недели каждый из вас должен принести на собрание пистолет примерно такого размера. Лучше расплатитесь наличными. На следующей встрече вы все обменяетесь оружием и сообщите о краже купленного вами пистолета.

Никто ничего не спросил. Никаких вопросов – первое правило проекта «Хаос».

Тайлер пустил пистолет по рукам. Он был маленьким, но очень тяжелым, словно гигантский объект вроде горы или солнца сжался, сплавился и стал оружием. Члены комитета брали его двумя пальцами. Все хотели спросить, заряжен ли он, однако второе правило проекта «Хаос» гласило: никаких вопросов.

Может, заряжен, может, нет. Мы всегда должны предполагать худшее.

– Пистолет, – сказал Тайлер, – предмет простой и совершенный. Нужно просто нажать спусковой крючок.

Третье правило проекта «Хаос»: никаких оправданий.

– Спусковой крючок высвобождает боек, который ударяет по капсюлю.

Четвертое правило: никакого вранья.

– Взрыв выталкивает металлическую пулю из гильзы, а ствол пистолета фокусирует взрывающийся порох и направляет летящую пулю. Словно человек из пушки, словно ракета из стартовой шахты, словно сперма, она несется в заданном направлении.

Придумав проект «Хаос», Тайлер сказал, что цель проекта «Хаос» не имеет никакого отношения к другим людям. Тайлеру было плевать, пострадают они или нет. Цель заключалась в том, чтобы показать каждому участнику проекта: у него хватит сил управлять историей. Мы, каждый из нас, можем захватить власть над миром.

Тайлер придумал проект «Хаос» в бойцовском клубе.

Однажды ночью я подцепил там новичка. В субботнюю ночь молодой парень с лицом ангела впервые пришел в бойцовский клуб, и я вызвал его на бой. Таково правило. Если ты впервые в клубе, то должен драться. Я знал это и вызвал его, потому что меня снова замучила бессонница, и я хотел уничтожить что-нибудь красивое.

Поскольку у значительной части моего лица нет никакой возможности прийти в норму, терять мне в смысле внешности нечего. Мой босс на работе спросил, как я справляюсь с незаживающей дырой в щеке. Когда пью кофе, зажимаю ее двумя пальцами, чтобы не текло, ответил я.

Есть удушающий захват, который не вырубает противника полностью, и той ночью в бойцовском клубе я схватил новичка и принялся колотить по прекрасному ангельскому лицу, сначала костяшками, а потом, когда проткнувшие губы зубы разбили мне костяшки, основанием кулака. Я бил, пока он не свалился на пол.

Позднее Тайлер заметил, что ни разу не видел, чтобы я уничтожил что-либо столь основательно. Той ночью он понял, что нужно перевести клуб на новый уровень или прикрыть его.

На следующее утро за завтраком Тайлер сказал:

– Ты был похож на маньяка, шизик. Что с тобой стряслось?