Богомол

…Самое страшное, что происходит в этом мире – это человеческие мысли. Я никогда не подозревал, что они могут быть такими ужасными. Люди безумны в своих потайных желаниях. Откуда эта злоба в них? Я не верю, что земля, вскормившая их, этому способствует.

…И все-таки, небольшая часть сознания все еще присутствует во мне, иначе я бы не смог писать эти строки. Я пытаюсь найти в этом мраке свой путь. Но, похоже, отсюда нет выхода…».

– У меня сильно болят глаза. Я стар для этого всего, – тяжело произнес Чен. Молодой монах помог Чену сесть поудобнее. Он не отходил от него ни на шаг. Даже когда Чен читал, он поддерживал его руку, в которой находилась книга.

За окном уже стемнело. Ночь вступила в свои законные владения. Были слышны лишь пронзительные звуки сверчков, словно кто-то или что-то их встревожило.

– Но, откуда такая жестокость? – поинтересовался Рахимов.

– Эта жестокость есть у каждого человека. В каждом из нас присутствует как добро, так и зло. Две противоборствующих силы, одна без другой не может существовать, это вечная борьба. Эта жестокость записана в человеке без его воли, она находится в подсознании, и появляется, как безусловный рефлекс. Тайна его появления скрыта далеко во времени, во мраке пустоты. Еще в каменном веке и средневековье, когда человек совершал насилие над себе подобными, принося голову своего врага в дом, вырывая его сердце и съедая его еще бьющимся, чтобы прибавить силы и уверенность в бою. Тогда человек был вынужден убивать, иначе убьют его. Так постепенно, со временем, насилие ушло глубоко в подсознание человека и закрепилось навсегда в нем в виде безусловного рефлекса. Сейчас мир не такой, он изменился, стал более цивилизованным, хотя убийства и насилие живы и по сей день. Но, в кинофильмах, книгах, где присутствует насилие, зло поддерживается в сознании, как безусловный рефлекс и срабатывает, словно спусковой механизм, воздействуя на слабый мозг человека.

– Это все интересно, – сказал Матвеев, глядя на усталость китайца. – Давайте отложим разговор на завтра. Сегодня достаточно. Мы все устали, да и поздно уже.

Чен согласился, его помощник Мао начал аккуратно укладывать Чена на кровать. Матвеев и Рахимов попрощались и вышли.

– Что скажите, – спросил Матвеев, – о том, что услышали?

– Это документ был написан очень давно… – сказал Рахимов.

– Вот именно, – прервал его Матвеев. – И вряд ли он нам поможет. Скорей всего, он был написан каким-то сумасшедшим, не более того.

– А мне, как любителю древности, этот документ интересен. И кстати заметьте, здесь речь идет о безумце. В темнице тоже был сумасшедший.

– Вы думаете, это как-то связано? – усмехнулся Матвеев, пряча книгу во внутренний карман. – Преступников надо искать среди живых, а не среди давно умерших.

– Вы правы, – ответил Рахимов. – Как вы полагаете, он и в самом деле так плох. Мне показалось, что Чен едва дышит.

– Да я тоже это заметил. Наверное, он прав, когда говорил, что это путешествие для него в одном направлении, – сказал Матвеев.

* * *

На рассвете, обитателей монастыря разбудили автоматные очереди. Звуки выстрелов шли с центральной площади монастыря. Несколько десятков вооруженных людей вошли на территорию монастыря. Они держались так, словно были хозяевами положения. Монахи в панике прятались, стараясь спастись, от людей с автоматами.

– Закрывай ворота! – скомандовал главарь, с устрашающей физиономией. Он подошел к монаху и спросил требовательным тоном. – Где настоятель монастыря?!

– Сюда нельзя с оружием… – вымолвил, заикаясь, молодой монах.

– Ганжа! – произнес главарь, обращаясь к молодому парню, стоящему позади.

– Я здесь, Али, – звонко отозвался молодой человек.

– Разберись с ним. Мне нужен настоятель. Иначе придется пройти весь монастырь, – сказал Али Башит, вытирая мокрый лоб. В его прищуренных глазах скрывалась усталость.

– Я понял тебя Али, – бойко вымолвил Ганжа. Он достал пистолет и схватил за шиворот монаха, тыча ему в лицо дулом пистолета. – А ну, открой рот.

– Вы не имеете право… – съежившись от страха, произнес тихим голосом монах.

На площади появился настоятель в сопровождении нескольких монахов. Он спешно подошел к вооруженным людям. Али Башит сразу обратил внимание на настоятеля и грузно двинулся ему на встречу. К нему присоединилась женщина, в руках которой был автомат. Они оба подошли к настоятелю.

– Вы настоятель монастыря? – спросил Али Башит.

– Да, – ответил настоятель. Его голос был, как всегда спокоен. – Это святое место…

– Понятно. Я не против этого места, – властно сказал Али. Женщина рассмеялась. – Послушай старик. Если вы будете делать то, что я вам скажу, то никто не пострадает. Это монастырь теперь находится временно под моим управлением. Он захвачен, ясно? – монах кивнул головой. – Сколько людей в монастыре?

– Около семидесяти, – ответил настоятель.

– Есть ли посторонние – гражданские лица?

– Нет, только монахи, – коротко ответил настоятель.

– Это хорошо. Что бы уровнять шансы, собери-ка всех на площади. Это приказ. Ты понял меня, монах?

– Да, – ответил настоятель.