Богомол

Вчетвером они, пригнувшись, пересекли площадь, и дошли крадучись до библиотеки. Матвеев воспользовавшись отмычками, открыл дверь. Они незаметно проскользнули внутрь. Тихо подошли к двери, ведущей в подземелье. Матвеев сдвинул с места рычаг, расположенный между книг. Едва послышался шорох открывающейся двери. Рахимов зажег электрический фонарик. Вдруг, из подземелья, метнулась какая-то тень и набросилась на Рахимова. Это был черный кот. Он прыгнул на Рахимова и начал царапать ему лицо. Животное было сильно напугано.

– Черт! Уберите от меня это! – кричал Рахимов, отбиваясь руками от животного.

Мао быстро сбросил кота на пол, и тот убежал куда-то, спрятавшись за стеллажами, оставив напоследок несколько пронзительных завываний.

– Что это было? – спросил Рахимов, у которого чудовищный холод ужаса окатил спину.

– Это кот, – ответил Матвеев. – Всего на всего – животное.

– Он мне до крови расцарапал лицо, – сказал Рахимов. – Сумасшедший какой-то.

– Наверное, его случайно запер библиотекарь, – ответил Чен. – Это его кот.

– Идёмте, – сказал Мао. Он первым начал спускаться вниз по ступенькам.

– Зажгите лампу, – шепотом произнес Матвеев, обращаясь к Рахимову. – Она у вас за спиной, на полке.

Рахимов отдал фонарик Матвееву и взял лампу. Зажигалкой зажег фитиль лампы и, держа её впереди, начал спускаться. Стало немного светлее. Свет отбрасывал призрачные тени, которые мрачным строем плыли по стенам подземелья. Сырость и затхлость сразу наполнили легкие.

Они шли уже пять минут, петляя по узким коридорам, и казалось, что туннелю нет конца. Так, под шорохи шагов и мигания фонарика, они дошли до разветвления. Впереди были два чёрных пятна.

– Здесь ход подземелья раздваивается, – сказал Мао на ломаном английском. – Нам надо разделиться на две группы.

– Хорошо, – ответил Матвеев. – Мы пойдем по левому пути, а вы по правому.

Так они и поступили. Матвеев с Рахимовым отправились, освещая путь фонариком, по левому проходу, а Мао и Чен с лампой в руке – по правому.

– Зря мы разделились, – сказал Рахимов. – Теперь мы не знаем, что происходит… – Рахимов неожиданно замолчал, проглотив последнее слово, словно подавился чем-то.

– Что случилось? – спросил Матвеев, подойдя ближе к Рахимову. – Вот черт. У меня сильно голова болит.

– Я что-то вижу. Там впереди.

Матвеев пошел вперед, но, зацепившись за что-то, потерял равновесие и упал, вытянувшись на земле.

– О, черт! Здесь кто-то лежит, прямо подомной, – Матвеев от перепуга, быстро вскочил на ноги. – Вот сюда посвети.

Рахимов осветил место под стеной. Там лежало человеческое тело. Его бледное лицо было искажено чудовищной маской предсмертного ужаса: чёрные бездонные глаза закатаны вверх – на половину скрыты веком, рот невероятно открыт, словно его разрывал безумный крик, щеки провалились. Пальцы рук извивались судорогой – зловеще скрючены, под длинными ногтями виднелась земля, словно погибший перед смертью рыл туннель, пытаясь выбраться наружу. У Матвеева пересохло в горле, а Рахимова окатила очередная холодная дрожь ужаса. Боязнь погибнуть от рук захватчиков на поверхности, казалась, безобидна по сравнению с безумной смертью во мраке подземелья. Чувство смерти и безысходности наполняли тёмные коридоры, вселяя страх и трепет перед неведомым ужасом, что притаился во мраке.

– Это труп? – спросил Рахимов с замиранием в сердце.

– Скорей всего, – ответил Матвеев. Он перевернул дрожащими руками тело. – Посвети на его лицо. Ты узнаёшь его?

– Нет, – ответил Рахимов, искривив лицо с отвращением переходящим в ужас. – А, кто это?

– Это же пропавший Геннадий Сурин. Серийный убийца. Его, вот уже ни один месяц, разыскивает полиция. А он спокойно тут лежит. Интересно, кто его убил? – Матвеев осмотрел поверхность тела, пытаясь найти раны на нём. – Да, в самом деле, мертв. Но причин смерти не вижу. Нет также крови или каких-то гематом. Странно, не отравили же его.

– Может быть, он от голода умер или от страха? – сказал Рахимов, поморщившись и оглядевшись по сторонам.

– Это вряд ли. Помните ту ночь, когда мы спускались в подземелье и видели его в клетке? Он мне не казался голодным. А на следующий день его темница была пустой, – сказал Матвеев.

Рахимов посветил фонариком вперед – по ходу туннеля.

– Похоже дальше тупик. Мы дошли до стены. Что будем теперь делать? Возвращаться?

– Несомненно. Идемте. У меня страшно разболелась голова, и дурное предчувствие.

Они отправились обратно по тёмным и мрачным коридорам подземелья. Неожиданно, когда они заворачивали за угол, кто-то набросился сзади на Рахимова. Повалив его на землю, нападавший начал наносил удары ногами. Тело археолога судорожно вздрагивало при каждом ударе.

– Матвеев, помогите! – безумно закричал Рахимов. Его фонарик упал на землю и откатился в сторону, осветив призрачную выщербленную стену.

Неожиданно прозвучал глухой удар и нападавший на Рахимова пошатнулся, а затем упал на землю. В призрачном свете над Рахимовым наклонилась голова Мао.