Богохульство

– Вздор! А вдруг вспыхнет пожар, или приключится другое несчастье? – Тибодо стояла, вызывающе глядя руководителю в глаза и содрогаясь всем телом.

– Коды известны единственному человеку – Тони. Открыть дверь в случае пожара или аварии может только он. Тони?

– Выходить запрещено, – бесстрастно произнес Уордлоу.

– Меня это не устраивает! – воскликнула Тибодо, вновь повышая голос.

– Увы, таковы правила, и их следует соблюдать, – сказал Хазелиус.

– Тони, я хочу выйти! Слышишь ты или нет, черт вас всех побери! – проверещала Тибодо.

– К сожалению, я ничем не могу помочь, – ответил Уордлоу.

Жюли бросилась к нему. Он не моргнул и глазом. Когда она вскинула кулаки, разведчик ловко поймал их.

– Выпусти меня, ты, сволочь! – Женщина стала биться и извиваться.

– Эй, полегче.

– Я не хочу умирать из-за какой-то там машины! – Тибодо обмякла, привалилась к Уордлоу и зарыдала.

Форд наблюдал за происходящим широко распахнутыми от изумления глазами.

– Если она так хочет уйти, выпустите ее.

Уордлоу окинул его враждебным взглядом.

– Это не предусмотрено протоколом.

– Если она уйдет, опасности не возникнет. Вы только посмотрите на нее! С нею же истерика.

– Правила разработаны не просто так, – процедил Уордлоу. – Во время запуска «Изабеллы» выйти можно лишь в том случае, если возникает угроза жизни.

Форд повернулся к Хазелиусу.

– Но ведь это неправильно. – Он огляделся по сторонам. – Наверняка со мной многие согласны. – На лицах ученых читалось не согласие, а растерянность. И страх. – Нельзя держать ее здесь против воли.

До этой минуты он не осознавал, насколько вся команда подчинена чарам Хазелиуса.

– Кейт? А ты что молчишь? Хоть ты-то понимаешь, что это неверно?

– Уайман, мы все, в том числе и Жюли, ознакомились с правилами и подписались под ними.

Хазелиус подошел к Уордлоу и кивнул ему. Разведчик, придерживавший Тибодо, передал ее в руки Грегори. Она попыталась вырваться, но он не позволил ей это сделать и обнял ее – крепко и вместе с тем ласково. Ее рыдания пошли на спад, превращаясь во всхлипывания и шмыганья носом. Хазелиус стал почти с любовью гладить ее по голове. Тибодо прижалась к его груди и заплакала беззвучно, как маленький ребенок. Он нежно похлопывал ее по затылку, вытирал с ее щек слезинки и все это время что-то бормотал ей на ухо. Через несколько минут она успокоилась и прошептала:

– Простите.

Хазелиус с чувством провел рукой по ее оплывшей спине, аккуратно расправил ее неухоженные волосы.

– Ты нужна нам, Жюли. Ты нужна мне. Без тебя нам не обойтись. Ты ведь знаешь это.

Тибодо кивнула и снова шмыгнула носом.

– Нервы не выдержали. Простите меня. Такого больше не повторится.

Хазелиус держал ее в объятиях до тех пор, пока она совершенно не пришла в себя. Когда он разжал руки, она, глядя в пол, отошла на шаг назад.

– Жюли, все будет хорошо, обещаю.

Тибодо снова кивнула.

Форд продолжал изумленно наблюдать за происходящим. И вдруг заметил, что Хазелиус смотрит на него печальным добрым взглядом.

– Теперь порядок, Уайман?

Форд заглянул в голубые глаза и ничего не ответил.

Глава 42

Пастор Расс Эдди сидел в трейлере, перед экраном компьютера. Ток-шоу «Америка за круглым столом» только-только подошло к концу. Мозг Эдди пылал, горел огонь и в груди, а в ушах все еще звучали слова преподобного Спейтса. Именно он, Рассел Эдди, был тем самым источником, «благочестивым христианином», открывшим тайну «Изабеллы». «Проповедник, такой же, как я», – заявил преподобный Спейтс миллионам зрителей. Это он, Расс Эдди, с Божьей помощью отважившись на столь громадный риск, раздобыл настолько важную информацию. Нет, времена были не обычные. Праведный гнев Господа, со всей его невиданной мощью, уже устремлялся на землю. А от него безбожников-ученых не могла спасти даже самая высокая гора в мире.

Эдди сидел перед голубым компьютерным экраном и дивился Божьему всемогуществу. Наконец-то он дожил до этих дней – и теперь начал понимать, какая роль ему отведена Господом. Все началось со смерти индейца, которого покарал Бог. То был знак: Его гнев вот-вот обрушится. И настанет конец всему. «Ибо пришел великий день гнева Его, и кто может устоять?»[23].

Мало-помалу сознание Эдди вернулось в действительность. В бедной спаленке царствовал покой. Казалось, не случилось ничего особенного. Однако все переменилось. Господь показал ему свой великий план. Но что следовало делать дальше? Чего Бог ждал от Расса теперь?

Знак… Ему непременно подадут знак. Господь покажет, по какому пути идти.

Дрожащими от волнения руками Эдди схватил Библию, перевернул ее корешком вниз и, не глядя, положил на стол, позволяя ей открыться, где будет угодно Ему. Библия открылась ближе к концу. Взгляд Эдди упал на строчку: «И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно…»[24]

Его спина съежилась от холода. В этом стихе, как ни в одном другом, ясно и однозначно говорилось об антихристе.

Все одно к одному.

Глава 43