Богиня по ошибке

– Да, – через плечо ответила Аланна, открывая один из многих шкафов у дальней стены. – Поищи в ближней к тебе шкатулке. Там должны быть серьги и браслет, которые сочетаются с диадемой.

Она уже вернулась, а я самозабвенно рылась в украшениях.

– Вот! – Она протянула мне еще одну полоску шелка, напоминающую трусики танга, только сшитые из жидкого золота. Все-таки Рианнон была ненормальной. Постоянно носить такое?..

– Встань и разведи руки в стороны; облачить тебя будет непросто.

Я послушно повернулась к Аланне лицом и развела руки в стороны. На меня обрушился каскад шуршащего шелка, цветом напоминающего жидкое золото; Аланна осторожно оборачивала меня – слой за слоем. Я стояла неподвижно, а она наворачивала, наворачивала, наворачивала…

– Эй! А наверху что?

Закончив оборачивать шелк вокруг моей талии, она отступила и оглядела свою работу. Сейчас она не скалывала юбку никакими булавками; понятия не имею, как материя держалась на мне. Я заметила в полотнище юбки несколько разрезов – они оказались выше, чем в обычных платьях Рианнон, – и представила, как красиво юбка будет ниспадать, когда я поскачу верхом на Эпи. С фасоном юбки все в порядке. Но вот верхняя часть ритуального платья привела меня в полное замешательство. Если хотите знать, верха не было вообще. Материя была искусно обмотана вокруг моей талии, но грудь оставалась совершенно голой!

– Риа… – Заметив, как я изменилась в лице, Аланна едва не прыснула, – никакого «верха» здесь нет. Это ритуальный наряд, в котором Любимица Эпоны проводит ритуал утреннего благословения.

– Мне показалось, ты говорила, что будет еще и верх… кажется, ты упоминала о накидке! – Я выразительно покосилась на свои груди, давая понять, что мне уже тридцать пять лет – и им тоже.

– Да, конечно. О накидке я не забыла.

Она сбегала к платяному шкафу и вернулась еще с одним куском жидкого золота, расшитым бисером. Я увидела переливающийся на солнце сложный узор.

– Сейчас сама догадаюсь… Опять черепа?

– Да! – Аланну очень порадовала моя быстрая обучаемость. Она накинула на меня материю и чем-то заколола ее на шее. Накидка красиво свисала у меня со спины, переливаясь, как звезды ясной оклахомской ночью. Но грудь не закрывала ничуть.

– Ты выглядишь красавицей – как всегда.

– А ну-ка, подожди! Неужели ты хочешь сказать, что я должна выйти к богу… точнее, к богине и всему честному народу с голыми грудями? – Я живо представила себя на виду у всех моих подданных и Кланфинтана (хотя он и так видел мою голую грудь. И все-таки)… Я скрестила руки, уже представляя себе свежий утренний ветерок и жадные глаза.

Аланну мои слова явно озадачили.

– Разве в твоем прежнем мире нет жрецов и жриц, которые носят ритуальную одежду?

Перед моими глазами появился Тед Фут, пастор пресвитерианской церкви, в которую я хожу. Тед – очень славный малый, он мне нравится (он даже позволил мне преподавать в воскресной школе, что обалденно смело с его стороны), но я не могла представить, чтобы он обнажал грудь перед паствой воскресным утром. И даже в Пасхальное воскресенье.

– Есть, но они не обнажают тела.

Аланну наше варварство просто поразило.

– Риа, обнажая тело, жрица демонстрирует свою честность, открытость… а также близость к богине. Если ты закроешься, люди подумают, что Эпона тебя покинула или, хуже, что ты не уважаешь, оскорбляешь свою богиню.

– Что-то мне не кажется, что Рианнон, черт ее дери, была особенно честной, – проворчала я, по-прежнему скрестив руки на груди.

– Она была честной. Никогда никем не притворялась и была такой, какая она есть, то есть избалованной и самовлюбленной.

– Но… – Мои руки робко опустились вдоль тела.

– Но народ любил ее, потому что она была Избранной Эпоны. Как и ты.

– Допустим. Попробую не обращать внимания на то, что мои груди болтаются на ветру и все могут пялиться на них. – Неожиданно в голову мне пришла еще одна мысль: – Но беседовать со своей местной коллегой в таком наряде мне не хочется! Передай ей, пожалуйста, чтобы она пришла в мои покои после церемонии – после того, как я переоденусь.

– Хорошо, – кивнула Аланна, снова густо розовея.

– Слушай, а в чем дело…

Аланна перебила меня:

– Нет-нет, ни в чем! – Она откашлялась и принялась подталкивать меня к двери: – Риа, мы не можем опаздывать!

Глава 17

– Ах ты… чтоб меня черти взяли! – Мне казалось, что британские ругательства помогают мне не до конца уронить свое достоинство. По крайней мере, в теории. Я расправила плечи, отчего грудь стала ближе к небу и еще откровеннее выпятилась.

К тому же меня никак нельзя записать в разряд плоскогрудых. И я всегда радовалась тому, что меня не дразнили «доской». Ладно, если уж быть честной, то до конца: я всегда втайне гордилась, когда мои плоскогрудые подруги жаловались, что им нечем наполнить верх от купальника, и записывались к пластическому хирургу на операцию увеличения бюста. Выходя следом за Аланной из купальни, я впервые во взрослой жизни пожалела, что меня так щедро одарила в свое время Грудная Фея (родная сестра Зубной Феи, только гораздо популярнее).