Богиня по ошибке

Я снова присела, а он опустился за мной на колени и принялся мыть мне голову – очень нежно и бережно. Он следил, чтобы мыло не попало мне в глаза. Он так близко придвинулся ко мне, что жар его тела невольно передавался мне, даже несмотря на ледяную воду.

– Чудесно! – едва слышно простонала я, хотя собиралась всего-навсего сделать ему дружеский комплимент. От головы он перешел к шее; его скользкие горячие пальцы массировали ее сверху вниз, от затылка к плечам, а потом снизу вверх… Зажмурившись от удовольствия, я прижалась спиной к его горячей груди, и почувствовала, как сразу замерли его руки, лежавшие на моих плечах. Я немного выгнулась назад и провела пальцами по его намыленным предплечьям, поглаживая бугристые мускулы. – Не останавливайся! – шепотом попросила я, крепче прижимаясь к нему. Я услышала, как часто бьется его сердце… Он осторожно взял меня за грудь и нежно сжал, не давая мне отстраниться.

На этот раз я даже не попыталась притвориться, будто мои чувственные стоны вызваны дружескими чувствами. Ну и сочетание – ледяная вода, его жаркое тело, скользкая кожа… Внутри у меня все таяло и плавилось. Я встала на цыпочки и выгнула шею, оказавшись почти на одном уровне с его лицом. Его руки скользнули мне на талию; я быстро подняла руки и взбила мыло на волосах, превратив его в пенную шапку. Глядя ему в глаза (что было трудно, потому что мне действительно хотелось полюбоваться его восхитительной грудью), я начала намыливать его торс.

– Это могу сделать и я, – мурлыкнула я, передразнивая его.

Он улыбнулся. Я не спеша намылила ему грудь, затем перешла к мускулистым плечам и предплечьям. Потом сняла с них излишки пены, взбила их в руках, прильнула к нему и стала ритмично намыливать ему спину – при этом я так же ритмично терлась о него грудью.

Мне показалось, что дыхание у него участилось, но я не была уверена в этом на все сто процентов: у меня так часто и гулко колотилось сердце, что его стук заглушал все остальные звуки. Я лишь расслышала хриплый стон, вырвавшийся у него, когда он нагнулся и прильнул ко мне губами. Его горячие руки опустились еще ниже; он крепко обхватил меня за ягодицы и притянул к себе. Я обвила руками его широкие плечи.

Естественно, мои мыльные патлы именно в тот миг упали мне на лицо, и мыло попало нам обоим в глаза и в нос.

Мы отпрянули друг от друга, отплевываясь и вытирая мыло.

– Наверное, пора смывать. – Я собиралась произнести эти слова низким, грудным голосом, но впечатление испортил огромный мыльный пузырь, вырвавшийся у меня изо рта и лопнувший у него на груди. – Ой… извини!

– Угу… – Он усердно промывал глаза от мыла и песчинок.

Я снова нырнула под воду и долго вымывала волосы, пока они не заскрипели. Потом, не вставая, стала наблюдать за тем, как он промывает глаза.

Большой и сильный полумужчина-полуконь опустился на колени; под водой его лошадиная, нижняя часть не видна. Он усердно плещет себе в лицо водой, отчего мыло еще больше пенится… Можно подумать, его силой затащили в пенную ванну! Я не удержалась и хихикнула.

Он прищурился и покосился на меня; видимо, глаза у него щипало.

Я снова хихикнула.

– Что смешного… – С его губ слетел огромный мыльный пузырь, и я не выдержала. Уж очень не вязался пузырь с серьезным, почти торжественным выражением его лица!

Сначала он молча смотрел на меня, но, когда я буквально захрюкала от смеха, он ко мне присоединился. Чтобы не упасть, пришлось схватиться за его руку. Наконец мы перестали смеяться и стояли, улыбаясь друг другу. Неожиданно меня пробила дрожь. Интересно, как может быть так тепло внутри и так холодно снаружи?

– Похоже, ты замерзла. – Он нагнулся ко мне и заправил мне за ухо прядь волос.

– Да… Нам, наверное, надо посушиться.

– Да.

Ни один из нас не шевельнулся. Мы все улыбались друг другу, как будто у нас и мозги замерзли так же, как ступни (точнее, мои ступни и его копыта). Я встала – теперь вода закрывала меня только до пояса – и медленно шагнула к нему. Мне понравилось выражение, с каким он оглядывал мое мокрое голое тело. Я втянула живот. Отблески костра на берегу, наверное, выгодно подчеркивали все достоинства моей фигуры. Судя по его загоревшимся черным глазам, ему нравилось то, что он видел перед собой… Про себя я возблагодарила судьбу за то, что мне никогда не приходилось голодать или вообще сидеть на диете, чтобы похудеть.

Поднявшись на цыпочки, я быстро поцеловала его в губы и прошептала:

– Ты лучше смой мыло… когда оно высохнет, у тебя шкура будет зудеть. – Повернувшись, я направилась к тому месту, где мы оставили одежду и одеяло. За моей спиной раздался громкий всплеск и ворчанье; наверное, именно такие звуки и должен издавать полумужчина-полуконь, когда хочет смыть с себя мыло.

Я схватила одеяло и начала вытираться. Только на берегу я поняла, как замерзла. Руки покрылись гусиной кожей и так дрожали, что я едва не выронила одеяло. Кланфинтан, шумно плескаясь и отфыркиваясь, выбрался на берег и подошел ко мне.

– Ес-сли ты м-меня об-брызгаешь, я д-дерну тебя з-за хвост!