Богиня по ошибке

Итак, я расчесывала свои буйные кудри, а кентавры готовили ужин и переговаривались. Кланфинтан переходил от одного костра к другому, беседуя со своими приближенными и занимаясь всякими мужскими делами (например, то и дело вытирал и без того безупречное лезвие своего палаша и почесывал свое хозяйство… нет-нет, я шучу! Если честно, ни разу не видела, чтобы он почесывался). Его взгляд то и дело возвращался ко мне; я его чувствовала. Время от времени я встречалась с ним глазами и между нами, так сказать, пробегала искра. Ну, вы меня понимаете – когда вы только-только влюбляетесь и угадываете во взгляде другого нежность и ласку. Мне было приятно, но вместе с тем как-то не по себе. В его присутствии я никак не могла сосредоточиться, собраться (собранность – вообще не моя сильная сторона). Я тихо радовалась тому, что мне не нужно решать никакие арифметические задачки. То есть я радовалась этому даже больше, чем всегда.

Казалось, прошло совсем немного времени, и вот кентавры принялись разделывать жареных птиц. Они были такие горячие, что их кожа шипела и разрывалась; приходилось беспрестанно дуть на жирную ножку, которую мне дали, и на пальцы. Мясо оказалось очень вкусным; когда мне предложили добавку, я, ни секунды не мешкая, схватила ее.

После ужина все расселись вокруг костров и повели неспешную беседу. Кланфинтан все время держался рядом со мной. Дугал и Коннор также сидели у нашего костра. Еще три кентавра сгрудились у второго. Не дожидаясь моего вопроса, Дугал, смущенно улыбаясь, объяснил, что еще два «пропавших» кентавра сейчас несут караул, охраняя нас.

Если бы я как следует поразмыслила об этом раньше, я бы, наверное, сочла странным, что полумужчина-полуконь, поужинав, сидит и ведет неспешную беседу. Точнее, нельзя сказать, что кентавры именно сидели. Правда, свои лошадиные ноги они подогнули, и их лошадиные торсы лежали на земле, поэтому я и говорю, что они сидели. Приглядевшись к ним повнимательнее, я поняла, что кентавры почти все делают с каким-то нездешним изяществом. Естественно, нездешним – ведь я находилась в другом, не нашем мире!

В общем, мы отдыхали. Я согрелась, высохла и захотела спать. Дугал замурлыкал какую-то мелодию, очень похожую на песню моей любимой Энни, но воспроизвести ее я бы, пожалуй, не смогла. Помню только, что в ней определенно угадывалось что-то кельтское. Вдруг Дугал замолчал и выжидательно посмотрел на меня.

– Я сидел и жалел о том, что с нами нет нашего барда, но вдруг вспомнил, что у нас есть кое-кто получше! – Он возвысил голос, и все кентавры посмотрели на него. – Нам повезло! С нами Любимица Эпоны – лучшая сказительница в Партолоне!

Я побледнела; остальные кентавры заулыбались и разразились радостными криками – мне показалось, что они кричат: «Правильно! Правильно!» Я покосилась на Кланфинтана, надеясь, что он меня выручит, но он, горделиво сияя, отсалютовал мне.

Признаюсь, мне такое несвойственно, но… я не знала, что сказать.

Крики постепенно смолкли. Дугал смотрел на меня с таким видом, будто я только что лишила его сладкого.

– Прости меня, госпожа. Наверное, после сегодняшних событий ты не в том состоянии, чтобы рассказывать. – Он с жалостью посмотрел на меня своими большими карими глазами. Как громадный щенок.

О боже!

– Да нет, я просто… м-м-м… – я тянула время, – думала, какую историю вам рассказать.

О господи! Что бы им такое рассказать? Я помнила наизусть почти всю замечательную детскую книгу доктора Сусса «Кот в шляпе», но, думаю, сейчас рассказывать о двух детях и озорном коте как-то… неуместно.

Моя учительская голова принялась рыться в своих архивах – особенно в коробке, надписанной «Почти бесполезные сведения, которые ты зачем-то запомнила». И – вот вам, пожалуйста! Мне на помощь пришла «Английская литература для второкурсников».

Я улыбнулась Дугалу; он едва не заизвивался от удовольствия. Будь у него хвост, он наверняка завилял бы им, как щенок, – и обмочился бы от радости. Он и правда был просто прелесть.

Много лет подряд я внушала шестнадцатилетним оболтусам, что баллады – красивейшие произведения поэтического искусства. Нисколько не сомневаюсь, что все мои потуги оказались тщетными. Впрочем, для меня стремление просветить массы недорослей не прошло даром – я могу рассказывать «Разбойника» Альфреда Нойеса и «Волшебницу Шалот» Теннисона с начала до конца, с конца до начала, с любого места, во сне, стоя на ушах (правда, последнего я на уроках еще не пробовала – пока). Обе баллады мне нравятся, но «Разбойник» больше, особенно после того, как Лорина Маккеннит написала к нему музыку. Замечательные стихи Альфреда Нойеса Лорина наполнила настоящей ирландской магией. Как там все трагично – и как по-кельтски! Кстати, и воспроизводить современную версию легче, чем оригинал.